Пекло

Будь Сьюзи нелегальной иммигранткой, подумала Джорджия, она была бы бессильна им помочь. Ее бы депортировали, как только власти узнали бы о ней.

— А это от… Не верю своим глазам.

— От кого? Ну от кого же?

— Оно интересно не столько тем, от кого оно, сколько тем, о ком.

Неожиданно он посмотрел на Джорджию, и она увидела, как засверкали его глаза, как в них промелькнуло что-то опасное, что-то темное.

— О Ли Денхэме, — сказал Дэниел, потом закусил губу и стал необычно сосредоточенным и неприветливым.

— И что? Что там о нем?

Дэниел пожал плечами, и от его неприветливости не осталось и следа.

— Немного. Его называют «нашим другом».

— Что-нибудь еще?

Дэниел вновь ушел в свои мысли.

— Человек, который пишет о Ли, находится в лагере для нелегальных иммигрантов. Как раз тут у нас, в солнечном Квинсленде. Он нелегальный иммигрант, и его зовут Пол Чжун.

Просмотрев остальные письма, Дэниел вернул их Джорджии.

— В каком лагере?

— Зачем тебе?

— А если у Сьюзи там родственник?

Дэниел недоверчиво фыркнул:

— Тебе нравится этим заниматься? Ты в самом деле хочешь рассказать кому-то из ее родственников или знакомых, как она умерла?

Джорджия не ответила, но ей показалось, что ее отказ отобедать с ним он воспринял с облегчением. Мог ли Пол Чжун быть связующим звеном между Сьюзи и Ченами? Или это человек Ли, добравшегося почти до верхних ступеней в бандитской иерархии? В конце концов, Ли летел вместе с Сьюзи, и если Джорджии удастся повидать Пола Чжуна, возможно, она отыщет ключик, чтобы освободить маму. Но как заставить Дэниела помочь ей?

Повертев письмо в руках, она сказала:

— Кажется, ты хотел поймать Ли. Если я что-нибудь узнаю от Пола Чжуна, вдруг это поможет тебе его отыскать.

— Я тоже так думаю, — сухо отозвался Дэниел.

— Почему бы тогда нам не поехать вместе?

— Не думаю, что нам стоит ехать вместе.

— Давай, Дэниел, ты ведь мой должник! Не позвони я тебе отсюда, у тебя не было бы ниточки, ведущей к Ли. Где лагерь? Далеко?

Дэниел долго молчал, борясь с самим собой, потом сдался:

— В Рествуде. Надо ехать на запад в сторону Палмервилля.

Джорджия уже хотела сказать, что едет туда немедленно, но Дэниел добавил:

— Там комар не пролетит. Тебя не пустят.

— Но тебя-то пустят. Ты же полицейский. Я могу следить по карте за дорогой, если хочешь.

Дэниел опять помолчал:

— Ладно.

Джорджия последовала за ним из дома, потом смотрела, как он идет к своей машине, просовывает руку в окошко и берет переговорник. Несмотря на крики ворон, ей был слышен его голос, однако понять, что он говорит, она не могла. Минут через десять он вернулся, явно огорченный:

— Я договорился. Но только на среду, днем. Они ничего не хотят слышать. Говорят, нельзя, и всё тут.

— Ну и отлично! Каких-то два дня!

Дэниел хмуро посмотрел на Джорджию:

— У меня день рождения, который я не могу пропустить.

— А…

— Итак, тебя там ждут.

— Дэниел… спасибо.

— Одно условие.

— Конечно.

— Если получишь информацию о Ли, немедленно передашь ее мне. Понятно? Немедленно. Звони из лагеря, если необходимо.

Его взгляд был настойчивым, а лицо показалось ей таким свирепым, что Джорджия усомнилась, видит ли он ее и понимает ли, с кем говорит. Казалось, он смотрит мимо нее на что-то ужасное, и Джорджия вспомнила, что когда-то испытала примерно такое же чувство, вот только когда?

— Ладно, — почти лишившись присутствия духа, произнесла она.

— У тебя есть мобильник?

— Нет.

— Я дам тебе. Ты где остановилась?

— На стоянке «Караван-парк».

Дэниел покивал:

— Ага. Я заеду попозже.

И они разошлись по своим машинам. У Дэниела был белый полицейский «холден» с большой голубой цифрой «двадцать два» на капоте. Не хотелось бы попасться ему под горячую руку, подумала Джорджия. Ну и характер! Непонятно почему, ей вдруг вспомнился Мэтью Ларкинс, тот самый человек, которого Дэниел винил в смерти своего отца и чей дом поджег, когда она уже жила в Сиднее. Давнее прошлое или недавнее — сержант Картер ничего не забывает.

К тому же по знаку зодиака Дэниел — скорпион, как, впрочем, и Джорджия. С дурманных школьных времен она навсегда запомнила его день рождения — пятнадцатое ноября, — записала в дневнике и вокруг нарисовала множество сердец. У скорпионов жало в хвосте, и они невероятно злопамятны: мстят за обиды, когда подворачивается случай, и неважно, сколько времени приходится выжидать.