Люби меня вечно

Как только они ушли, разговоры снова стихли. А глупенькая Эдит сказала своим обычным громким голосом:

— А я считала, она такая послушная. Ее мать все время об этом говорила!

Кимберли случайно встретилась взглядом с Лахланом и чуть не расхохоталась, увидев, как он выразительно закатил глаза. К счастью, ей удалось сдержаться и сохранить серьезность. Но не улыбнуться оказалось просто невозможно. И этот несносный человек ей подмигнул! Направляясь к буфету (с тех пор как дом наполнился гостями, блюда для завтрака выставлялись там), Кимберли прошла мимо брата Джейн, сидевшего в торце стола, и услышала его ехидное замечание, предназначенное только для ушей Кристофера:

— Я мог бы тебе порассказать, какой она бывает сучкой! Отец то же самое говорит о моей мамаше. Жизнь с этими двумя мегерами — просто ад!

Надо отдать должное брату Моники: казалось, его смутила такая откровенность. Кимберли про себя поохала и мысленно вычеркнула из своего списка Гектора Карлайла. Сплетничать о собственных родных!..

Ей было даже жаль Джейн. Мужчина не будет возражать, чтобы жена была немного туповата, он может даже предпочесть, чтобы это было именно так, ради уверенности в собственном превосходстве. Но вряд ли захотят взять в жены девушку, которая не умеет справляться со своей вспыльчивостью и может из-за этого оказаться в неловком положении.

Неудивительно, что матушка Джейн, бедняжка, увезла свою дочь в тот же день. Джейн уже не имела шансов найти женихов в Шерринг-Кроссе. Жаль только, что они не прихватили с собой Гектора.

На этот день запланированы были два увеселения: герцогиня собиралась возглавить экскурсию к ближайшему пруду, чтобы любители могли покататься на коньках. Для остальных были предложены шарады в гостиной.

Кимберли предпочла коньки. Она не любила шарады, а на коньках каталась с большим удовольствием. Поскольку экскурсией руководила Меган, в ней должен был принять участие и Лахлан.

Она решила получить удовольствие, несмотря на его присутствие. Кроме того, она купила в Лондоне новое зимнее пальто, модное, прекрасно подчеркивавшее фигуру, и пока у нее не было случая в нем пощеголять. На коньках она каталась очень неплохо: они с матушкой часто катались вместе.

У Меган нашлось множество коньков всевозможных размеров. Вдоль берега были установлены дровяные печки на тот случай, если кто-то начнет замерзать. Несколько слуг должны были постоянно запекать каштаны, чтобы ими можно было в любую минуту полакомиться. Были приготовлены и кружки с горячим шоколадом, и пунш для джентльменов.

Кимберли была удивлена, что Говард Кэнстон не захотел к ним присоединиться, несмотря на свою спортивность. Еще сильнее ее удивило то, что с ними отправился Джеймс, который впервые надел коньки. Ей было страшно весело его учить, хотя, она несколько раз падала, когда он терял равновесие. Кимберли не могла им не восхищаться: он был полон решимости освоить новое для него дело и продолжал кататься один, когда она направилась выпить шоколада и погреться у одной из печек.

Кимберли присоединилась к Джону и Монике, но они сразу же вернулись на лед. Кимберли долго каталась без передышки, поэтому рада была погреться у теплой печки. Она махала Джеймсу всякий раз, как он проезжал мимо, однако тот не отрывал глаз ото льда и поэтому ничего не замечал.

Меган каталась с двумя гостями солидного возраста.

Все трое держались за руки. Очень многие пожелали поехать кататься, включая и несколько семейств с маленькими детьми. И Лахлан…

Кимберли едва успела отдать слуге кружку из-под шоколада, как его отозвали к другой печке. Она осталась одна, и Лахлан, красиво затормозив у края пруда, вышел на низкий берег рядом с ней.

— Право, ты очаровательно смотришься, милочка, — заметил он, снимая перчатки и протягивая руки к огню.

Почему-то его комплимент согрел ее лучше, чем огонь, и она прелестно зарделась. Она все время краснела в присутствии этого человека. Надо полагать, он имел в виду то, что она хорошо катается: после двух падений она наверняка выглядела не лучшим образом. Во второй раз у нее растрепалась прическа, шпильки разлетелись по льду, и бессмысленно было пытаться снова уложить узел.

— Спасибо. Я катаюсь с детства.

Ей следовало бы ответить комплиментом, поскольку он и сам прекрасно катался. Однако она не стала этого делать. Это прозвучало бы признанием, что она тайком за ним наблюдала, а ей вовсе не хотелось, чтобы он об этом узнал.