Подарок

Он помчался за ней, готовый убить, но она уже покинула дом. К счастью, он умудрился разглядеть золотистое пятно, мелькавшее среди деревьев на довольно большом расстоянии. Убедившись, что догнать ее не удастся, Кристофер велел оседлать лошадь.

Анастасия была уже на полпути к табору, когда сзади послышался громовой топот копыт. Бешеный жеребец вырвался на поляну и загородил ей дорогу. Но девушка преспокойно обошла его и продолжала путь. Однако конь возникал перед ней снова и снова подобно неумолимому призраку, пока Анастасия не устала и не остановилась. Кристофер протянул ей руку, чтобы поднять в седло, но она лишь смерила его холодным взглядом.

— Я увез тебя из табора, мне и возвращать тебя. Так на моем месте поступил бы каждый джентльмен, — пояснил он.

— Как мило! — фыркнула девушка. — Разыгрывать джентльмена, только если это тебе подходит!

Столь серьезное оскорбление не могло остаться неотмщенным.

— Не знал, что цыганкам известны тонкости этикета и привычки аристократов! — отпарировал он. Девушка невозмутимо пожала плечами:

— Это завуалированный способ признать, что тонкости манер простого народа свыше понимания аристократов?

Кристофер изумленно моргнул.

— Прошу прощения?

— Не трудись. Я уже сказала, что не прощу, верно?

Кристофер скрипнул зубами.

— Эта фраза обычно употребляется, когда кто-то требует объяснения, и не имеет никакого отношения к извинениям!

— Вот как? Не находишь, что единственного слова «что?» было бы вполне достаточно, чтобы тебя поняли? Еще одна из дурацких «тонкостей», которую способен понять лишь благородный лорд с голубой кровью?

— Ты говоришь глупости, Анастасия. Не знал, что ты так бестолкова.

Девушка, тяжело вздохнув, заметила в тон маркизу:

— А ты абсолютно туп, милорд англичанин, иначе давно уж сообразил бы, что нам с тобой не о чем толковать.

Кристофер на мгновение негодующе застыл.

— Прекрасно, но перед тем как мы расстанемся, я все-таки хочу знать: каким образом ты собиралась убедить меня в том, что мы — муж и жена?

— Убедить тебя? — как-то неприятно скрипуче рассмеялась девушка. — Возможно, брачное свидетельство с нашими подписями до сих пор покоится в твоем кармане, если, конечно, ты не умудрился потерять его прошлой ночью. Но если это и так, ты всегда можешь расспросить преподобного Биггса… кажется, так его величали. Он объяснит, что ты угрожал избить его до полусмерти… точнее, вытрясти все внутренности, если он немедленно нас не поженит, и трясущийся от страха бедняга поверил тебе на слово и провел брачную церемонию. Так что тебе остается сделать все необходимое, чтобы развести нас в разные стороны. Тебе даже нет нужды уведомлять меня, что все кончено, поскольку я не сомневаюсь: ты приложишь для этого все усилия. Прощай. Отныне мы чужие.

И она без всяких помех исчезла в лесной чаще, в который раз сумев лишить его способности думать и дара речи.

Глава 19

Она не заплачет. Никто не увидит ее слез. Никто не дождется. Угораздило же ее связать себя узами брака с бесчувственным животным, спесивым олухом и, как выражался сам Кристофер, «чертовым снобом».

Но она не заплачет. Она видела его смущение и нерешительность и хотела помочь ему. Она видела его боль и желала ее исцелить. Она видела пустоту в его душе, пустоту, которую жаждала заполнить радостью. Но не подозревала, что он настолько глуп, чтобы заботиться о мнении окружающих. Какое им дело до того, что скажут другие? И неужели нужно приносить в жертву собственное счастье лишь потому, что «такое просто неслыханно»? Ведь они любят друг друга!

То, что случилось, было более чем возмутительным. Как она ошиблась в нем, как горько ошиблась, позволив чувствам взять верх над разумом! Она не должна была открывать перед ним сердце… по крайней мере пока. И вообще, при чем тут сердце? Разве стоит так убиваться оттого, что сама мысль о женитьбе на цыганке ему противна? Кроме того, ей с самого начала было известно, что он думает по этому поводу… когда не пьян, разумеется. Только напившись до одурения, он, как ни странно, становился куда более человечным, и тогда ничто, никакие препятствия не могли встать на пути его желаний и, уж конечно, не дурацкое «просто неслыханно». Он готов был смести все преграды ради того, чтобы заманить ее в постель, а потом…

Ничего не видя вокруг, Анастасия, ведомая каким-то сверхъестественным чутьем, добралась до табора, слишком униженная и оскорбленная, чтобы обратить внимание на Николая. Тот давно поджидал пропавшую невесту и сейчас, видя, что та и не думает его замечать, догнал девушку и резко дернул за руку, развернув к себе лицом. Опять синяки останутся… ну и пусть. Теперь ей все равно. Она привыкла, что прикосновения жениха причиняют одни страдания. — Где ты провела ночь? — прошипел он. Самым мудрым выходом было бы солгать, особенно еще и потому, что он так и кипел от ярости, но чувства девушки и без того были в таком смятении, что в душе подняла уродливую головку змея открытого неповиновения. Кроме того, Анастасия, как всегда при виде Николая, ощутила лишь брезгливое отвращение и ничего более. Гордо вскинув подбородок, она вызывающе бросила: