И только сердце знает (том 2)

Обещал? С ужасом? Господи милостивый! Он же имеет в виду наказание, которое, как ему показалось еще утром, она давно заработала, и он вовсе не собирается заниматься с ней любовью. Рейна побледнела, однако через мгновение залилась ярким румянцем, только представив себе, что он Собирается с ней сделать. Насколько она могла догадываться о том, какое наказание он готовит для нее, это должна быть достаточно болезненная процедура, ибо Ранульфу необходимо было дать выход той буре, которую вызвал в нем визит отца. Однако если бы Рейна постаралась восстановить мир, то, возможно, Ранульф немного бы успокоился и был бы с ней помягче, просто бы отчитал ее как следует, и все.

Она не стала пытаться остановить его, но просто оглянулась назад и обратилась к лорду Хью с безмолвной просьбой последовать за ними. К счастью, он смотрел, как не спеша удаляется эта странная парочка. И еще прежде чем они успели дойти до лестницы, Рейна увидела, что и он поднялся из-за стола. Однако лорд Хью выглядел что-то уж очень неуверенным. Черт бы его побрал! Помнил ли он, что она сказала ему напоследок? А не он ли заверил ее, что не покинет замок, пока не выяснит все до конца с Ранульфом? Или, возможно, он надеялся, что у него появится еще более подходящий момент для того, чтобы остаться с сыном наедине?

А Рейну тем временем тащили все выше и выше по лестнице, и она совсем уж не надеялась, что ей удастся хоть немного отдалить момент наказания. В животе ее что-то сжалось — несомненно, это был страх, о котором так злорадно говорил Ранульф. Ей совсем не хотелось познать силу его ладони, что пообещал он ей в том случае, если она попытается провоцировать его, особенно потому, что с тех пор как прозвучало это предостережение, Рейна успела познать только ласку его рук. И все же она заслужила наказание. Она сделала все, чтобы вывести его из себя, и не только это — она заставила его встретиться против его воли с отцом. Но она ведь никогда не верила в то, что он действительно когда-нибудь выполнит свое обещание! Ранульф слишком часто угрожал ей этим, но далее слов дело не заходило.

Он не отпускал ее, пока они не оказались наконец в своей спальне, и то только для того, чтобы закрыть дверь на задвижку. Волнение Рейны возросло в сотни раз, и она трепетала сейчас так, как никогда прежде. Разум подсказывал ей, что это закончится очень быстро, что если дети могли выдержать это, то могла и она. Черт бы побрал этот ее голос разума!

— Ранульф, не можем ли мы поговорить об этом?

— Нет, — просто сказал он и направился к кровати. Он опустился на ее краешек и похлопал по месту рядом с собой. — Располагайтесь, леди, и не забудьте поднять свои юбки.

Рейна побледнела.

— Вы собираетесь унизить меня подобным образом?

— Унижение — это суть сегодняшнего урока. Неприятные ощущения вы скоро позабудете, но унижение — никогда.

— Я никогда не забуду и то, с каким наслаждением вы это сделали! — прошипела она.

— Ничуть, леди. Я получаю от этого удовольствия не больше вас, но то, что вы сделали, слишком для одного раза. А теперь идите сюда.

Она словно приросла к полу.

— Не стоит заставлять меня бегать за вами… Или это еще хуже для вас кончится, мог бы добавить о», однако промолчал. Его предостережение и так было предельно ясным, и Рейне не требовалось никаких «или». Однако никогда еще не тратила она столько времени, чтобы преодолеть эти проклятые несколько футов. Руки ее стали влажными. Она боялась не столько боли, сколько смертельного удара по своему самолюбию, но она не могла придумать ничего, чтобы…

Рейна подошла к Ранульфу и отчаянно обвила его шею своими нежными ручками.

— Ты хочешь отвлечься, так займись со мной лучше любовью. Огонь вспыхнул в его глазах, однако тут же угас. А губы его оставались по-прежнему сжатыми и неподатливыми. Медленно разомкнул он ее объятия и опустил руки Рейны, прижав их к ее бедрам.

— Займусь, но только после.

На этот раз и в ее глазах вспыхнуло пламя, но совсем иного рода.

— Черт бы тебя побрал! Если ты посмеешь дотронуться до меня после этого, я никогда не прощу тебя!

— Не простите мне тот урок, что сами и заслужили? На этот раз он был прав, а она — нет. Конечно, она простит его. Однако Рейна совсем не собиралась уверять его в этом.

— Вы не должны делать это сейчас! Подождите хоть, пока злость ваша немного пройдет.

— Я вовсе и не сержусь на вас теперь, — тихо ответил он. — Я даже понимаю, чего вы так отчаянно добивались. — Однако через мгновение голос его стал более жестким и непримиримым, и Рейна поняла, что пропала. — Но я не позволю, чтобы мной так манипулировали, леди, и будет лучше, если вы поймете это именно сейчас.