Бесприютный

Но, тут Клеман заволновался, женщина умерла ночью в больнице. А утром один из студентов института был найден мертвым в Луаре. Снова вызвали Клемана. Утонувшим оказался тот самый парень, с которого он сорвал капюшон. Раньше он хорошо помнил его имя, это был высокий парень, который любил его дразнить. Эрве какой-то. Сейчас он не мог вспомнить фамилию. Пусле или Русле, что-то в этом роде. Полиция решила, что этот самый Эрве, поняв, что его узнали, убил в больнице свою жертву, решив затем избавиться от Клемана. Но не выдержал и бросился в реку.

Потом директор Мерлен сказал Клеману: будет лучше для института, чтобы об этой истории забыли, и что ему надо искать работу в другом месте. Он написал ему длинное письмо, в котором говорилось, что Клеман очень хороший садовник.

– Мне было жалко уходить, – сказал Клеман. – И директору тоже было жалко. Мы хорошо с ним ладили.

– А два других насильника? Ты примерно представляешь, о ком речь?

Клеман поднял руку.

– Ты знал, кто они?

– Я не мог их узнать из-за капюшонов. Самый маленький быстрее всех убежал, потому что у него брюки были надеты…

Клеман медленно покачал головой.

– Я самолично совершенно не представляю, о ком речь, – произнес он с сожалением. – Он был старый, примерно лет пятидесяти.

– То есть сейчас ему шестьдесят, – сказал Луи, продолжая записывать. – А почему ты решил, что он старый?

– Из-за его рубашки. Такие старики носят. А под ней была майка.

– Как же ты ночью разглядел на нем майку?

– Так ведь из-за воды, – простодушно пояснил Клеман, глядя на Луи как на дурака. – От воды одежда становится прозрачной.

– Ах да, извини. А другой?

– У другого были штаны спущены, – сказал Клеман, злорадно улыбаясь. – Я его ненавидел. А из-под капюшона, пока я ему живот поливал, он кричал: «Я тебе еще укажу. Я тебе укажу». Я не понял.

– «Я тебе покажу», – предположил Луи.

– А какая разница?

– Это значит, что у него на тебя зуб. Клеман поднял руку.

– Это значит, что он тебя ненавидит, – повторил Луи.

– Я тоже его ненавижу, – злобно отозвался Клеман.

– Ты его узнал? Даже в капюшоне?

– О да, – гневно сказал Клеман, – он был в своем старом нечистом бежевом поло, и это был его голос, его отвратительный голос.

Тут маленькое некрасивое лицо Клемана, наклоненное к Луи, исказилось от отвращения. На молодого человека стало совсем неприятно смотреть. Луи слегка отодвинулся. Клеман положил руку ему на плечо.

– Тот, другой, – продолжал он, цепляясь за Луи, – это был Секатор!

Клеман вдруг вскочил и положил руки на стол.

– Секатор! – крикнул он. – А мне лично никто не поверил! Они сказали, что нет дознательств.

– Доказательств, – подсказал Луи.

– И ему ничего не было, ничего! А он столько коры испортил, а потом эту женщину.

Луи тоже встал и попытался успокоить Клемана, у которого лицо пошло красными пятнами. Наконец он силой усадил Клемана на место, что было нетрудно сделать, и прижал его к спинке стула.

– Кто этот человек? – спросил он медленно, но твердо.

Резкий тон и руки, сжимавшие его плечи, утихомирили Клемана. Он дернул подбородком.

– Старший садовник, – ответил он наконец. – Гроза деревьев. С Морисом и со мной мы звали его Секатором.

– Кто такой Морис?

– Ну, другой парень, который ухаживал за теплицами.

– Твой приятель?

– Ага.

– А что делал Секатор?

– Он делал так. – Клеман вырвался из рук Луи и встал, изобразив рукой секатор, двигая пальцами, как ножницами, и сопровождая это звуками. – Чик. Чик.

– Он подстригал деревья секатором, – сказал Луи.

– Да, – подтвердил Клеман, обходя вокруг стола. – Он всегда носил с собой такие здоровые щипцы, которыми ветки срезают. Чик. Чик. Он в жизни любил только это. Когда не надо было деревья подстригать, он просто щелкал, резал воздух. Чик.

Клеман замер с вытянутой рукой и посмотрел на Луи, сощурив свои тусклые глаза.

– С Морисом и со мной, мы находили стволы деревьев, все изрезанные секатором. Деревьям было больно. Он молодые яблони губил, кору им резал.

– Ты уверен в том, что говоришь? – спросил Луи, останавливая Клемана, чтобы тот перестал кружить вокруг стола.

– Это были следы секатора. Чик. Он его всегда лично в руке держал. Но у меня не было дознательств ни про деревья, ни про женщину. Но его голос, он на меня накричал, я уверен, это его голос был.

Луи на минуту задумался и тоже начал ходить вокруг стола.