Бесприютный

– Вчера ты мне это более чем доходчиво объяснил, – сказал Люсьен, шмыгая носом. – Но Нерваль вполне может быть ключом к разгадке, как бы абсурдно это ни звучало.

– В том-то и дело, что звучит это не абсурдно, а слишком красиво и изысканно. А потому фальшиво.

Люсьен тоже вытянул ноги и прикрыл глаза.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – помолчав, сказал он. – Ключ слишком красивый, хитро устроенный и чересчур вызывающий.

– Вот и выходит, что это бред, – сказал Луи.

– Может быть. Но вся загвоздка в том, что этот фальшивый ключ подходит к настоящим убийствам.

– Тогда это чудовищное совпадение. Послать эти дурацкие стихи, и дело с концом.

Люсьен подскочил.

– Ни в коем случае! – воскликнул он и взволнованно забегал по комнате. – Наоборот, надо рассказать о них полиции и потребовать, чтобы они установили наблюдение за следующей улицей. И ты первый в этом заинтересован, Луи, потому что если убьют четвертую женщину, то это тебе придется сожрать книгу вместе с переплетом, тебе одному, – из чувства вины, понимаешь?

– За какой еще следующей улицей?

– А! Тут дело тонкое. Думаю, что название следующей улицы будет связано с черным солнцем из стихов, я уверен.

– Может, объяснишь? – сказал Луи делано равнодушным голосом.

– Послушай эту строчку: «Во мраке, вдов и безутешен, я бреду, князь Аквитании, чьей Башни больше нет». Все это уже было, переходим к третьей строке: «На струнах лютни онемевшую звезду», это тоже было. Дальше: «Печали Солнце Черное заменит мне». Никаких улиц, связанных с «лютней» – со струнами или без, – в Париже нет, тебе это известно. Остается «черное солнце», в тексте оно с большой буквы, вот туда-то и отправится убийца в следующий раз. Он не сможет обойти его, у него нет выбора.

– И что из этого следует? – вяло спросил Луи.

– Много чего, но все из области предположений, – с сожалением ответил Люсьен, – улицы Черного Солнца не существует.

– Тогда это магазин? Или ресторан? Или книжная лавка?

– Нет, это будет улица. Если убийца пойдет на компромисс с собственной логикой, все станет бессмысленно. Он не может себе этого позволить. Он начал с названий улиц и должен идти по ним до конца.

– Тут я с тобой согласен.

– Итак, это будет улица. Тут не может быть тысячи вариантов: есть улица Солнца, улица Золотого Солнца и улица Луны, ее вполне можно назвать Черной звездой. Луи поморщился.

– Я знаю, – сказал Люсьен, – этого недостаточно, но ничего другого у нас нет. Я лично склоняюсь к улице Луны, но надо будет проследить за всеми тремя. Нельзя пускать это на самотек.

Люсьен вопросительно уставился на Луи:

– Ты ведь сделаешь это, правда?

– Это от меня не зависит.

– Но ты расскажешь об этом в полиции? – настаивал Люсьен.

– Да, расскажу, – сказал Луи, – но вряд ли они послушают.

– Ты их убедишь.

– Нет.

– Тебе плевать на Черное Солнце?

– Я в это не верю.

Люсьен поглядел на него, качая головой:

– Ты помнишь, что на карту поставлена жизнь женщины?

– Уж кому, как не мне, об этом помнить!

– Но ты чувствуешь это не так остро, как я, – возразил Люсьен. – Помоги мне. Я один не смогу следить за тремя улицами.

– Полиция поможет, если сочтет нужным.

– Ты ведь честно расскажешь им эту историю? Без всяких дурацких шуточек?

– Обещаю. Пусть сами делают выводы, я вмешиваться не стану.

Люсьен недоверчиво посмотрел на него и направился к двери:

– Когда пойдешь?

– Сейчас.

– А ты хоть название поэмы знаешь?

– Нет.

– «El Desdichado». Что значит «Обездоленный».

– Хорошо. Можешь на меня рассчитывать. Люсьен повернулся, держась за дверную ручку:

– Сначала она по-другому называлась. Хочешь знать как?

Луи вежливо поднял брови.

– «Судьба», – отчеканил Люсьен по слогам и вышел, хлопнув дверью.

Луи стоял в задумчивости. Он чувствовал себя как атеист, желающий угодить приятелю, внезапно впавшему в мистицизм.

А потом он спросил себя, когда это Люсьен, которого интересовала только Первая мировая война, успел так много узнать о Жераре де Нервале.

Глава 24

Из-за нового убийства Луазель наверняка до ночи просидел на работе, несмотря на воскресенье. У Луи было время повидать обоих «убийц» – Секатора и Клемана. Он выслеживал этих двоих ночью ради старой Марты и будет выслеживать и дальше, если не найдет выхода. Луи становилось тошно, когда он думал об убийстве третьей женщины. Он еще не видел ее лица – и не спешил увидеть его. Он посчитал на пальцах. Сегодня было восьмое июля. Первую женщину убили двадцать первого июня, в четверг. Вторую через десять дней, в воскресенье. А третью через шесть дней. Убийца торопился. Следующее убийство может произойти в пятницу или даже раньше. В любом случае времени было очень мало.