Бесприютный

– Да женщины, черт побери! Я ведь сначала решил, что это была женщина. Поэтому и бросился в погоню, не задумываясь. Все просто.

Марк покачал головой, продолжая рисовать. «Отважный Кондитер весьма сомнительной храбрости», – мысленно поправил он самого себя. По крайней мере, съездил он не зря, все встало на свои места.

– Как вам слоеное? – спросил Бонно, повернувшись к Марку.

– Отлично, – ответил Марк, подняв карандаш. – Слишком большое, но очень вкусно.

Бонно одобрительно кивнул и снова повернулся к Луи.

– В полиции меня разуверили. Сказали, что женщина не могла бы так быстро расправиться с соседкой. Она была девушкой в теле, должен вам заметить.

– Мне очень нужно узнать, – сказал Луи, вытянув палец в сторону бутылки с ликером, – почему вы решили, что перед вами женщина? Вы успели заметить ее лицо, фигуру? Это ведь заняло несколько секунд?

Бонно медленно покачал головой, наливая вторую рюмку Луи.

– Нет… Я ведь уже сказал, что она… что он был весь укутан и одет в толстое шерстяное коричневое пальто и обычные брюки, такие зимой и мужчины и женщины носят…

– Может, волосы выбивались из-под шляпы?

– Нет… Или я не заметил. Я в общем-то почти ничего не заметил. Мне просто показалось, что это немолодая, полная, не слишком изящная женщина. Не знаю почему. И дело тут не в одежде, не в телосложении, не в лице и не в волосах. Было что-то другое, но я не знаю, что именно.

– Подумайте. Это может быть очень важно.

– Но мне сказали, что это был мужчина, – заметил Бонно.

– А если правы были вы? – спросил Луи.

По лицу кондитера скользнула легкая улыбка. Он оперся подбородком на руки и задумался, что-то бормоча себе под нос. Луи собрал со стола рисунки, отдал Марку, и он спрятал их в блокнот.

– Ничего в голову не приходит, – сказал Бонно, выпрямляясь. – Слишком давно это было.

– Возможно, еще вспомните, – предположил Луи, вставая. – Я вечером позвоню и дам вам телефон гостиницы. Если что-то вспомните о той «женщине» или по рисункам, оставьте мне сообщение. Я буду в городе все утро.

Марк и Луи прошлись по городу, выбирая, где бы поужинать. Было еще тепло, и Луи нес куртку в руке.

– Небогатый улов, – сказал Марк.

– Похоже на то. Да и тип он не слишком приятный.

– Зря я рисовал. Отважный кондитер сомнительной храбрости слеп как крот.

– Но история с женщиной более чем любопытна, если, конечно, это правда.

– Нам это неизвестно. Чересчур откровенным его не назовешь.

Луи пожал плечами:

– Бывают такие люди. Пойдем поужинаем в том ресторанчике. Клеман играл здесь по вечерам.

– Я не голоден, – сказал Марк.

– Как тебе пирожные?

– Правда вкусные. Он мастер своего дела.

Луи выбрал уединенный столик.

– Слушай, – спросил он, усаживаясь, – а что ты рисовал потом, когда закончил портреты? Церкви, реки или булочки?

– Старик Клермон сказал бы тебе, что все это женщины. Не рисовал я ни то ни другое.

– А что?

– Правда, интересно?

Марк протянул ему блокнот, и Луи поморщился:

– Что еще за дрянь? Один из твоих вонючих чертиков, что ли?

– Это увеличенная в сорок раз муха Клермона, – с улыбкой объяснил Марк. – Его муха под шляпой.

Луи удрученно покачал головой. Марк перевернул лист.

– А это, – сказал он, – другая увеличенная муха.

Луи повертел лист так и сяк, пытаясь отыскать смысл в нагромождении пересекающихся линий и белых пятен.

– Ничего не понятно, – сказал он, возвращая блокнот Марку.

– Потому что она непостижима. Это муха убийцы.

Глава 34

В шесть вечера Люсьен вернулся с занятий. Он был очень возбужден и сразу спустился в погреб. Матиас и Клеман старательно трудились над кучей кремния с рулоном скотча.

– Ты готов? – спросил Люсьен.

– Мы заканчиваем, – спокойно ответил Матиас.

Люсьен барабанил по столу, пока охотник-собиратель заканчивал склейку. Потом он забрал у Клемана кремний и осторожно положил в бак.

– Шевелись, – подгонял Люсьен.

– Уже иду. Ты еду взял?

– Твой бутерброд по-деревенски и литр воды, индейка с горошком и пиво для меня.

Матиас ничего не ответил и стал подниматься по лестнице, тихонько подталкивая Клемана перед собой.

В столовой Люсьен взял швабру и яростно стукнул четыре раза в потолок. Кусочек штукатурки отвалился и упал ему под ноги. Матиас неодобрительно поморщился. Наверху хлопнула дверь, и через минуту появился Вандузлер-старший.