Вражда и любовь

Вопреки желанию Шийны ее любопытство было возбуждено.

— Но почему так? — спросила она.

— Любовь, моя дорогая. Чего же еще ради Джейми жениться? Отец умер, некому заставлять его вступить в брак. Ради того чтобы приобрести союзников, ему тоже нет нужды жениться — союзников у него достаточно. Богатство его не привлекает, он и так достаточно богат. Зачем ему брать на себя обязательства по отношению к женщине, если он может овладеть любой, какой захочет? Нет, моя милая, Джейми женится только по любви.

Лидия принялась накладывать себе еду, и Шийна отвернулась, обрадованная тем, что может прервать беспокойный разговор. Любовь? Какая же любовь в договоре на право обладания женщиной и какое уважение? А сэр Джейми предлагал ей только это. Очень просто и легко для него — взял да и на попятную, когда придет время принимать окончательное решение. Очень удобно. Но она не позволит использовать себя подобным образом: попросту убежит отсюда. Настало время поступить именно так.

Единственная ее надежда — это Колин. Она огляделась и увидела его на противоположном конце стола, мрачного, с опущенными глазами. У него, бесспорно, есть причина огорчаться. Если бы можно было воспользоваться его обидой и уговорить помочь бежать! Но эта обида в равной степени может обернуться и против Шийны. Кто же остается? Черный Гоуэн уехал. Лидия целиком на стороне Джейми. Значит, остается только Уильям Джеймсон. Он не подчиняется Джейми и явно увлекся ею.

Как можно осторожнее она наклонилась вперед, чтобы посмотреть на Джеймсона. Но что это? Его невозможно было узнать! От гнева у него побелело лицо, волосы казались еще более рыжими, в карих глазах, таких ласковых еще недавно, пылало негодование. Еще более негодующим был его тон. Ссора набирала силу, и ее уже было не остановить.

— Ты должен был жениться на моей сестре, Джейми, — заявил Уильям. Когда ты взял ее к себе и в открытую сделал своей любовницей, я не вмешивался, потому что она клялась, что ты обещал сделать ее своей законной женой.

В отличие от разъяренного Уильяма Джейми держался спокойно.

— Либби лгала, — ответил он. — С самого начала было ясно, что никакого брака не будет. Она хорошо это знала и все-таки решила остаться здесь.

— Ты использовал ее, Джейми, использовал, как и других женщин, а потом бросил.

— Я никогда не принуждал своих женщин, — тоже повысив голос, сказал Джейми. — Твоя сестра явилась ко мне по собственному выбору и ушла по доброй воле, только более богатой, с полным кошельком золота, которое, надо полагать, здорово ей пригодилось там, где она теперь.

— И где же она теперь? — спросил Уильям. Джейми расхохотался.

— Значит, ты не можешь ее найти? Может, в этом все дело?

— Ходят слухи, что она погибла.

— Нет, Уильям, думаю, что она живет как королева, там, где ей хочется. Понимаешь, она знала, что я проявлю по отношению к ней щедрость, и только этого и ждала от меня, чтобы избавиться от тебя.

— Это ложь!

— Вот как? — Джейми произнес эти слова почти сочувственно. — Не могу понять, Уилл, тебя больше злит, что она сошлась со мной или что не захотела вернуться к тебе?

— Ублюдок!

Джейми внезапно встал, и Уильям побледнел еще сильнее, поняв, что зашел чересчур далеко. Воцарилось грозное молчание, пока Джейми стоял и смотрел на Уильяма сверху вниз. Шийна не видела его лица, но заметила, как напряглась его спина и сжались кулаки. Но вот он заговорил ледяным тоном:

— Сожалею, что я принял близко к сердцу твои оскорбления и забыл о гостеприимстве — ведь ты гость у меня в доме. Но ты уедешь завтра утром, Джеймсон, и никогда больше не будешь принят здесь как друг.

Джейми удалился, и Шийна вздохнула с облегчением. Она повернулась к Лидии и, так как Джеймсон все еще сидел за столом через одно кресло от нее, спросила шепотом:

— Из-за чего все это?

— Уилл — человек горькой судьбы, милочка, — отвечала та. — Его родители давно умерли, и он с младенческого возраста воспитывал свою сестру. Но он привязался к ней слишком сильно, и его любовь тяготила Либби. Неудивительно, что у нее возникло желание избавиться от его опеки, но, по правде сказать, она девица испорченная и пустая. У меня была возможность узнать ее, пока она жила здесь, и мне она нисколько не понравилась. Только и думала, как бы выставить брата в смешном виде, изображая, как он пламенно обожает собственную сестру. Уильяму повезло, что он от нее избавился, но, боюсь, сам он другого мнения.