Когда любовь ждет

— Чем мы можем вам служить, мой господин?

— Покажите, что это там у вас.

— Всего лишь сбежавшая жена моего хозяина.

Нас часто посылают найти и вернуть ее домой. У нее душевный недуг.

— Странно. Она так похожа на мою собственную жену. Будьте уверены, узнай я, что с хозяйкой Кемпстона обходятся грубо, мне бы это не понравилось.

Было похоже, что у Дерека отнялся язык.

Могучий рыцарь на боевом коне рассматривал этого неотесанного мужлана, дожидаясь от него ответа.

— Кажется, перед нами новый хозяин Кемпстона, — прошептал Дерек.

— Но Кемпстон сейчас принадлежит Черному Волку. По-твоему…

— Да. Думаю… думаю, это его жена.

— Господи помилуй, посмотри на ее глаза! — воскликнул третий похититель. — Она его узнала!

Не успел он договорить, как брат Дерека бросился бежать. В несколько секунд конь догнал беглеца, и сверкнувший меч сразил его. Раздался боевой клич, от которого в жилах стыла кровь, три остальных разбойника кинулись бежать в разные стороны. Но конь в несколько прыжков сбил двоих, а тяжелый меч довершил дело.

Осгар помчался той же дорогой, по которой они пришли, и скрылся бы среди деревьев, прежде чем конь успел проскакать через вырубку, но навстречу ему выехал из леса еще один рыцарь и сразил копьем.

Леони не могла шевельнуться. Тела ее четырех похитителей валялись вокруг, но она не почувствовала облегчения. Она была спасена — и все же в опасности. Начиналось новое испытание.

— Доверши здесь дела, Пьере, и отправь воинов назад в лагерь. — Пока Рольф произносил эти слова, из леса выехали еще несколько его воинов. — Если хоть один из этих людей жив, узнайте для меня, куда они направлялись с ней.

— Вы собираетесь?.. — заговорил было Пьере.

— Я скоро приеду — вместе с женой..

Леони вынула изо рта кляп, но от волнения по-прежнему не могла произнести ни слова.

Рольф спешился и подошел к ней. Его лицо было скрыто шлемом, и она не могла увидеть, какие чувства отразились на его лице. Молчание давило ее.

Наконец он спросил:

— Тебе не причинили вреда? Как холодно и официально прозвучал его вопрос!

— Они… собирались, но испугались, услышав стук копыт ваших лошадей. — Она с мольбой подняла на него глаза. — Мой господин, мне нужно поговорить с вами…

— О госпожа, мы с тобой поговорим. Не сомневайся в этом.

Леони вскрикнула, когда он схватил ее за руку и повлек к лошади. Рольф сел в седло и, подняв, посадил ее перед собой. Он направил коня в сторону леса, но не к лагерю, а в противоположную сторону.

Леони охватил мучительный страх. Она боялась, что Рольф причинит ей боль. Он явно собирался расправиться с ней. Иначе зачем он увез ее от остальных?

Казалось, он так никогда и не остановится, а ей хотелось, чтобы все закончилось быстрее: слишком долго тянется истязание страхом. Чем дальше он увозил ее от попутчиков, тем страшнее казалось ей предстоящее наказание.

Они выехали еще на одно расчищенное место в лесу, посреди которого стояла обвалившаяся башня. Рольф направил коня в ее сторону, остановился возле осыпающихся камней и опустил Леони на землю. Эта поляна, полностью залитая лунным светом, производила зловещее впечатление, но более устрашающим показался ей Рольф, слезший с коня. Он намеренно неторопливо снял шлем и рукавицы, потом подошел к Леони и остановился на расстоянии фута от нее. На его лице застыло суровое выражение.

— Кто сказал тебе, что я неверен?

Не веря собственным ушам, она вздрогнула. Его гнев был очевиден. От ярости черты лица Рольфа обострились, губы сжались в жесткую прямую линию; но почему он задает такой вопрос?

— Я… не понимаю — Что ты сказала Генриху?

— Я… — Леони глотнула воздух, вспомнив свой разговор с королем накануне. Ее мгновенно охватил гнев. — Он не имел права пересказывать мои слова!

— Права короля не подлежат обсуждению. Кто сказал тебе, что я неверен? — опять спросил Рольф.

— Не было нужды говорить мне об этом, — парировала она. — Вы думаете, у меня самой нет глаз? Леди Амелия — не ваша подопечная. Она никогда не была вашей подопечной.

— Она для меня ничего не значит, — немедленно возразил Рольф.

— И потому все идет как надо? — вскричала Леони. — Мужчина может прелюбодействовать со служанкой в доме соседа, и она ничего для него не значит, но из этого не следует, что он хранит верность своей жене! Он всего-навсего ведет себя осмотрительнее, чем мужчина, поселивший под крышей своего дома любовницу на всеобщее обозрение. — Она едва не плакала.