Убийство со взломом

– Сколько это займет? – Зажав трубку подбородком, Питер взял портфель.

– Сначала назови место, с которого начать.

Ответ на этот вопрос будет серьезным проступком по отношению к Дженис. Переспав с Кассандрой, он, конечно, поступил не самым лучшим образом, но условий, на которых они расстались, он этим не нарушил. Однако дав добро Винни, он впервые посягал на обретенную Дженис независимость.

Другого пути он не видел, если не считать услуг частного сыщика, но для того чтобы его нанять, требуется время, да и денег это будет стоить таких, какие на это выделить сейчас он не в состоянии. Мог он и сам ее выследить, подкараулив после работы, но она будет настороже, ожидая от него чего-нибудь подобного, а поймай она его на этом, он себе навредит. Можно обзвонить подруг Дженис, но делать это неловко, и к тому же попытка необязательно увенчается успехом, однако обязательно станет известна Дженис. Телефон ее вычислить нельзя. Ему приходило в голову найти Дженис по чекам, которые он ей давал. Когда банк вернет их ему, будет ясно, в каком районе она находится, а там останется лишь поспрашивать людей. Но выясниться это может лишь недели через две, а терпения ждать так долго у него не было. Его мучили кошмары – он воображал различные сцены с участием Дженис, сцены преимущественно сексуальные, и уже не мог ручаться за себя, в такое отчаяние это его повергало.

– Попробуй начать с дома 142 по Спрус и квартала рядом, только не откладывай, – наконец решился он. – Здание трехэтажное, кирпичное, вход сбоку.

– Это женский приют, что ли?

– Вообще-то местоположение его держится в секрете.

– Только не для меня, – ответил Винни скучным голосом.

– Ну, только дальше не разглашай. У них есть основания скрывать это.

– Ладно, ладно.

– Начинай, не откладывай. – Он вытряс на стол из портфеля бумаги, оставшиеся с предыдущего заседания.

– Ага. Так что искать – машину или водителя?

– Просто сообщи мне, где паркуют эту машину на ночь.

– Я тебя не заставлю ждать. И еще, Питер…

– Что такое?

– Мне жаль, что твоя жена сбежала.

– Поди к черту, Винни!

Он повесил трубку. Офис словно давил со всех сторон. И он съеживался, становился меньше с каждой минутой. И времени оставалось все меньше и меньше: через час ему предстоял суд, на который он явится неподготовленным. У него возникло неодолимое и капризное желание вышвырнуть все эти бумаги из окна – пусть этот мелочный мусор чужих жизней улетит, подгоняемый ветром. Возможно, листок-другой полицейских рапортов, баллистических экспертиз, заключений медицинского эксперта, да чего угодно! – прилетит к двери Дженис, прилепится к окну, за которым, черт возьми, она прячется. Проснется она утром, а из-за стекла на нее глядит фотография Джуди Уоррен, и поймет тогда Дженис, что он, Питер, не такой уж злодей. Тело Джуди Уоррен, сфотографированное бесстрастной камерой специалиста, убедит ее в этом, убедят обгорелые кости, безволосый, почерневший в огне череп; труп, распростертый на обугленной мебели, убедит ее в том, что он, Питер Скаттергуд, вовсе не такое уж зло. Его можно считать каким угодно – бесчувственным, эмоционально неустойчивым или эгоистом, но человек он неплохой, не злодей, и убежденность в этом придала ему решимости. Винни поможет ему выпутаться. Звонок Винни сам по себе был не хорош и не плох, а просто неизбежен. Что же, Дженис за дурака его держит, что ли? Жен не отпускают просто так, за ними устремляются в погоню. И ни на какие сделки он не пойдет. Единственное, что требуется, – это кинуться очертя голову, как только можно быстрее. Он человек рассудительный, но рассудительность ему уже ни к чему. Он теперь не в себе и пойдет на что угодно, лишь бы вернуть ее. Его обуяло бешенство: Дженис бросила его, и он этого так не оставит.

5

У одной из присяжных по делу Робинсона заболел десятилетний сын, и в суд она прибудет только во второй половине дня. Эта обычная проволочка давала ему несколько дополнительных часов на подготовку к заключительным дебатам, которую он все никак не мог закончить. Мешало дело Уитлока – то и дело звонили детективы. Вэйман Каротерс, как и следовало ожидать, рта не раскрывал и требовал адвоката. Старший инспектор докладывал, что тот сидит скрестив руки в полицейском участке на углу Восьмой и Рейс, в так называемой Ротонде, со скучающим выражением своего закаленного в уличных передрягах лица – дескать, лучше отстань, целее будешь. Общаться с полицией он привык, адвокат же его, как он сообщил детективам, находится на Санта-Крусе, и вообще он ждет предъявления ему обвинения по всей форме, а нет, так отпустите.