Как подскажет сердце

— Она подарила мне свое прощение, — спокойно настаивал Роланд.

— Действительно? Я ничего об этом не знаю, поскольку мы вообще о вас не говорили.

— Только наш поединок заставил Брижит отвернуться от меня, — проговорил Роланд.

— Вот именно, отвернуться, потому что она никогда больше вас не увидит.

— Будьте благоразумны. Я предлагаю брак. Теперь я хозяин Монтвилля и к тому же у меня есть большое имение в Серни. Как моя жена Брижит никогда не испытывала бы недостатка ни в чем, а особенно в моей преданности. Ей одной я посвящу всю свою жизнь во искупление причиненного зла. Прошлое не изменить. Однако я могу поклясться вам, что никогда больше не стану источником ее страданий.

— За то, что вы натворили, вы не сможете выпросить прощения, — холодно ответил Квентин.

— А что говорит сама Брижит?

— Это не имеет значения.

Роланд снова начал терять терпение:

— Вы позволите мне по крайней мере поговорить с ней?

— Я уже сказал вам, что Брижит никогда больше вас не увидит! А теперь убирайтесь отсюда, нормандец, пока я еще позволяю вам уйти свободно. Вы забыли, где находитесь.

— Я ничего не забыл, барон, — спокойно ответил Роланд, и его глаза стали непроницаемы. — Для меня Брижит означает больше, чем жизнь.

Квентин молча смотрел вслед удалявшемуся из зала нормандцу. Не успел он хорошенько осознать смысл его последних слов, как сестра вошла в комнату. Черт! Меньше всего ему хотелось, чтобы она увидела этого человека и расстроилась. Брижит и так выглядела глубоко несчастной и часто раздражалась.

— Леандор сказал, что у нас посетитель, — произнесла она, подходя к брату.

— Леандор ошибся, — ответил Квентин более резко, чем ему самому хотелось бы.

— Ошибся?

— Это был всего лишь гонец, — ответил он. Действительно, в то утро приезжал посыльный, о котором сестра ничего не знала. Этим-то и решил воспользоваться Квентин. — В следующем месяце Арнульф устраивает празднество по случаю свадьбы своей племянницы. Меня приглашают.

— Но тогда ты не сможешь присутствовать при…

— Нет, — отрезал брат, — не смогу. Он быстро вышел из зала, не желая разговаривать о приближающихся родах. Квентин был смущен положением сестры, сознанием того, что с нею произошло, и того, что мужчина, сделавший это, до сих пор жив.

Ему все труднее было разговаривать с Брижит. Он страдал от невозможности даже отомстить за нее, видел, как она изо всех сил старается вернуть его расположение, и терзал сам себя за утрату доверия к своей любимой сестренке.

Глава 41

Брижит медленно и неохотно брела по осеннему саду. Время от времени она подставляла ладони порхавшим на землю желтым листьям, а потом руки ее прикасались к резко похудевшей талии, к тому месту, где недавно был круглый живот, а теперь вялая плоская плоть. Брижит долго носила свое бремя, но наконец срок истек. Роды не должны были быть трудными, во всяком случае, так обещала ей Эдора. Правда, сама Брижит думала иначе, совершенно иначе.

Она почти совсем не запомнила своих страданий, а материнство осчастливило ее. Но в те мгновения, когда молодая женщина оставалась одна, как сейчас, ею овладевало отчаяние. Ел не хотелось думать о Роланде, но невозможно было заставить себя забыть о нем. Она ненавидела ту боль, которую он ей причинил, и разожженное им страстное желание, но воспоминания не отпускали ее из своего плена.

Увидев всадника, приближавшегося к воротам замка, Брижит поначалу решила, что грезит наяву. Она двинулась между яблонями к краю сада, все еще пребывая в уверенности, что видение сейчас исчезнет. Что-то в этой лошади напоминало Хана… Брижит упрекнула себя за странные фантазии.

Все же, подобрав подол юбки и посвистав Вольфа, она направилась к дому, с каждым шагом все торопливее. Пес обогнал ее и, обнюхав землю возле ворот, вдруг стремительно помчался куда-то в глубь двора. Заметив это, его хозяйка тоже побежала. Во дворе она остановилась как вкопанная, глядя на коня, которого слуга вел в стойло. Всадника рядом не было. Сердце Брижит неистово застучало. Следом за Вольфом она взлетела по лестнице, и тут ноги едва не подкосились под нею. Неверными шагами пройдя в двери, она снова остановилась.

— Роланд! — охнула Брижит.

Но ее голос не был услышан из-за Квентина, который стоял всего в нескольких футах от приезжего и громко и яростно говорил ему какие-то слова, смысл которых Брижит не нужно было даже улавливать, — она и так все поняла по одному звучанию голоса брата. Роланд уже готов был обнажить меч. Вольф стоял в стороне и, понимая, что вмешиваться опасно, лишь нетерпеливо переступал лапами и поскуливал, тревожно глядя то на Квентина, то на гостя, то на хозяйку.