Замок храпящей красавицы

– Объясни, зачем тебе ножницы, – настаивала я.

Марфа опустила глаза.

– Ну… так…

Я решила помочь Ермоловой:

– Ты испортила страховочный пояс Вересаева?

Собеседница моргнула и слишком бурно возмутилась:

– Боже! Как тебе подобное в голову пришло! Я? Пояс? Испортила?

– Дорогая, либо Алексей, либо Риша, – отрезала я, – в первом случае твой поступок останется безнаказанным. Во втором… ну, сама понимаешь. Ничего хорошего тебя не ждет. Три секунды тебе на размышление, и если я не услышу правду, то направлюсь к Верещагину. Подумай хорошенько. Филиппа Леонидовича совершенно не волнует Вересаев, эпизод с оторванной петлей, за которую цепляется крюк страховки, сочли случайностью. В конце концов Алеша остался жив и невредим. Но, если я доложу олигарху о ножницах, тебя будут допрашивать официально, составят протокол. Оценила перспективу? Рассказываешь мне, как обстояло дело, и все будет шито‑крыто. Думаю, ты хотела убить не Ришу, а Вересаева, так?

– Я не собиралась лишать его жизни, – всхлипнула Марфа, – от злости действовала.

Я обняла Ермолову.

– Давай пошуршим спокойно.

– Катька не услышит? – забеспокоилась Марфа.

– Нет, мы тихонечко поболтаем, – пообещала я, – посидим рядком, погутарим ладком.

Глава 17

Марфа начала страстно шептать мне в ухо.

Госпоже Ермоловой не так уж мало лет. Огромное спасибо людям, придумавшим уколы ботокса, золотые нити и прочие ухищрения вроде гиалуроновой кислоты и лазеров. Внешне Марфа выглядит на тридцать, но увы и ах! Ей давно уже гораздо больше.

Тело стареет, а душа остается юной, не у всех, конечно, кое‑кто рождается на свет стариком, но Марфа ощущает себя молодой. Она до сих пор не потеряла способности влюбляться, терять голову, как в семнадцать.

Вокруг Ермоловой всегда крутилось несметное количество кавалеров, ей дарили подарки, красиво ухаживали, неоднократно звали замуж. Но Марфа не спешила под венец, ей хотелось найти мужчину, который отвечал бы всем ее требованиям. А планку Ермолова подняла очень высоко. В супруги она желала получить красивого, богатого, умного, молодого, понимающего, не ревнивого, не собственника. Сироту, не имеющего ни родителей, ни бывших жен‑детей, некурящего, непьющего и чтобы непременно до слез любил Марфу, прощал ей любые капризы, был внимателен, предан, аккуратен в быту, любил путешествовать… Лучше я остановлюсь, и так понятно, что искать такой алмаз можно всю жизнь. Брак – это компромисс, но Марфа не желала изменяться в угоду чужим интересам. Да, она крутила романы, но ей попадались либо богатые, либо молодые, либо умные, и все, как один, проведя с актрисой пару месяцев, считали, что имеют право делать ей замечания. Ермолова уходила от этих наглецов с гордо поднятой головой, и очень скоро все повторялось заново.

Надо отметить, что Марфа умела сохранять с бывшими возлюбленными хорошие отношения и после разрыва могла обратиться к ним с просьбами. Анатолий Цуканов, владелец крупного банка, купил ей квартиру, бедный, но красивый Миша Реутов не отказывался сопровождать прежнюю даму сердца на тусовки, если у Марфы случался пролет с кавалером, Олег Фирсов не был хорош собой, не владел состоянием, зато шикарно готовил. Марфа всегда могла рассчитывать на «кролика по‑андалузски» и «тефтели в соусе из сидра».

Но не так давно все вдруг изменилось, причем не в лучшую сторону. Цуканов кисло отреагировал на желание Ермоловой поехать за его счет в Италию.

– У меня с деньгами напряг, – сказал он, – я недавно женился, мы ребеночка ждем, ну и, сама знаешь, экономика не стабильна.

Затем Реутов не смог сходить с Марфой на вручение престижной театральной премии, а Фирсов не кинулся к духовке, услышав от актрисы фразу:

– Олежек, я собираю гостей, надеюсь на твой фирменный торт.

Марфа решила никогда более не связываться с противными мужиками. Найдутся очередные Цуканов, Реутов и Фирсов! Такого добра навалом! Подумаешь!

Марфа пару раз появилась на вечеринках одна. Еще год назад приход актрисы без сопровождающего вызвал бы ажиотаж у присутствующих на тусовке мужчин, но сейчас ничего не произошло. Нет, Ермолова не осталась без внимания, ей целовали ручки, отпускали комплименты, но… никто не вызывался проводить ее до дома, не предлагал вместе поужинать. Сначала Марфа не насторожилась, потом удивилась, забеспокоилась, занервничала. Несколько месяцев Ермолова провела в одиночестве, а потом к ней начал подкатывать некто Иосиф Петрович Абрамчик. Когда этот человек стал оказывать Марфе повышенное внимание, она возмутилась. Иосиф был не богат, не молод, не знаменит, всего‑то владелец авторемонтного бизнеса, лысый, толстый дядечка, успевший отметить шестидесятипятилетний юбилей. Более того, Абрамчик был женат, имел кучу детей, поэтому, когда он окончательно обнаглел и хамски предложил Марфе: