Глава 22
Наутро неожиданно ударила оттепель, и я пожалела о том, что помыла машину.
Раньше, в девятнадцатом, скажем, веке, для того, чтобы вызвать дождь, снег или буран, требовалось обратиться к колдуну и попросить того совершить ряд манипуляций. Но все равно стопроцентный успех задуманного дела никто гарантировать не мог.
В наши дни, дабы добиться интенсивного снегопада или проливного дождя, достаточно помыть и отполировать автомобиль. В моем случае это срабатывает всегда. Вот вчера, пользуясь тем, что образовалось свободное время, начистила свою малышку-иномарку, навела блеск, пропылесосила салон. И результат? С неба посыпался снег, моментально превращающийся на дороге в черную, липкую грязь, и моя «букашка» в мгновение ока стала похожа на одну из собак, что живут при ближайшей бензоколонке. Честно говоря, долгое время была уверена, что псы эти — сплошь брюнеты, но летом, после одного особенно проливного дождя, с изумлением обнаружила: они рыжие. Хотя капитальный ливень был в августе всего один. Может, случись такой же второй, собачки превратились бы в блондинок?
Больше всего оттепели удивлялись метеорологи, пообещавшие вчера вечером усиление морозов. Сейчас один из ученых как раз вещал из радиостудии:
— Случаются сюрпризы, нынешняя зима на них богата…
Может, мне попроситься на работу в Гидрометеоцентр? Стану мыть по их приказу машину, и все окажутся довольны. Или просто расскажу «погодникам», что в декабре, январе, феврале, а порой и в марте у нас бывают морозы, снегопады и гололед. А то они об этом, кажется, слыхом не слыхивали.
У двери, за которой должен располагаться НИИхимбиовит, сидел пожилой мужчина в темно-синей форме. Увидав меня, он отложил газету, снял очки и сурово спросил:
— К кому идем, гражданочка?
Я быстро окинула взглядом обшарпанный холл. Наверное, у них тут не слишком хорошо идут дела — никаких кожаных диванов, стеклянных столиков и новомодных светильников и в помине нет. С потрескавшегося потолка свисает пыльная люстра — точь-в-точь такая имелась в зале, где проходили репетиции оркестра, в котором, погибая от тоски, я когда-то нащипывала арфу.
— Так куда торопимся? — изменил форму вопроса охранник и грозно сдвинул брови.
Я горестно вздохнула. Наверное, дедушка считает себя молодым и резвым, людям свойственно неправильно оценивать собственный ум, красоту и физические силы. Но не следует обижать пенсионера.
— Здравствуйте, — улыбнулась я.
— Ну и что? — нетрадиционно отреагировал на приветствие старичок.
— Я из журнала «Химия в жизни», пришла писать о похоронах Антонова Михаила Петровича.
Дедулька аккуратно поправил очки.
— Ну и что?
— Ничего, просто хочу войти.
— Идите, — пожал плечами охранник, — только сначала на вопросик ответьте.
— Пожалуйста, — кивнула я.
Наверное, сейчас пенсионер спросит мои имя и фамилию, занесет информацию в толстую книжку и выдаст бейджик с надписью «Гость». Но старичок неожиданно поинтересовался:
— Взрывчатку или террористические наклонности имеете?
— Нет, — слегка обескураженная его вопросом, ответила я. — Могу сумку показать, в ней ничего, кроме обычной ерунды, нет.
Дедуся снял очки, закрыл глаза и погрузился в нирвану.
— Эй, — окликнула я его, — давайте пропуск!
— Так ступайте, — не поднимая век, разрешил охранник. — Главное, чтоб не шахидка. Правда, я сразу понял: приличный человек пришел, но бдительность проявить следовало, уж не обижайтесь.
Я посмотрела на расстилавшийся впереди длиннющий коридор, выкрашенный гадко-зеленой краской. Интересно, сколько таких божьих одуванчиков стоит на карауле у входа в разные предприятия? Какое количество охранников делает вывод о добропорядочности посетителя, лишь окинув незнакомца взором? Странная, однако, у людей логика. Если в помещение вваливается здоровенный детина в камуфляжной форме, с зеленой повязкой на голове и парочкой автоматов в руках, то это, ясное дело, террорист, а коли в учреждение, мило улыбаясь, входит хрупкая блондинка, она добропорядочная гражданка. Может, объяснить сейчас мирно задремавшему дедусе жестокую правду: люди, задумавшие теракт, могут нанять любого человека, желающего, как говорил жадный паренек в радиорубке школы Лизаветы, получить баклана в кудрях, а теория Ломброзо [9 - Чезаре Ломброзо (1835 — 1909) — итальянский криминалист; считал, что преступника можно вычислить по внешности: размеру лба, носа и т д. (Прим. автора.)] давным-давно признана несостоятельной?