— Разберитесь с казусом, — по-прежнему улыбаясь, потребовала Нина Леонидовна. — Можно и даже нужно это сделать прямо в данную секунду. Смотрите, получается, я поступила на работу в наш НИИ позже Ольги Ильиничны…
— Да, — торжествующе перебила ее соперница, — о чем безоговорочно свидетельствуют документы.
— Никто и не спорит, — кивнула Нина Леонидовна, — вопрос в ином. Я трудилась непрерывно, а Ольга Ильинична увольнялась — уходила на три года, а потом вернулась. Следовательно, мой стаж в институте непрерывен, а Ольга Ильинична хоть и пришла раньше, тридцать шесть месяцев отсутствовала. Кто старейший?
— Вы, душенька, — закивал Орест Михайлович, — какие уж тут сомнения.
Зал снова зашумел, Ольга Ильинична затопала ногами, обутыми в чемоданообразные ботинки.
— Вранье! Я не увольнялась! Никогда!
Нина Леонидовна засмеялась:
— Ольга Ильинична, вы, похоже, вследствие возраста забыли кое-какие детали своей биографии. В тысяча девятьсот семьдесят втором году вашего мужа, Виктора Андреевича, арестовали за убийство.
Все присутствующие ахнули, а Нина Леонидовна методично продолжала:
— Виктор, мир его памяти, задушил свою любовницу, к тому же беременную. Вы очень испугались. Конечно, не слишком хороший факт в биографии члена КПСС, коим вы в отличие от меня являлись. Сообразив, что вам грозят неприятности, вы, Ольга Ильинична, быстренько уволились и затаились. Собирались пересидеть беду в амплуа домашней хозяйки. Но тут Виктор решил избавить семью от позора и повесился. Ясное дело, покойников не судят, вы так и не стали женой осужденного, анкета осталась чистой. Правда, сразу вернуться в НИИ побоялись, слишком много людей знало о ситуации, пришли через три года. За это время болтовня утихла, и Сергей Лазаревич, добрейшая душа, вас назад взял. Вот так. Не хотела напоминать никому о малоприятных фактах вашей биографии, но вы первая начали.
— Не было такого, — придушенно прошептала Ольга Ильинична.
Нина Леонидовна улыбнулась:
— Было, было. Правда, почти все, кто знал данную историю, давно покойники: и Виктор, и Катя, и Сергей Лазаревич. Но есть документы, приказы о приеме на работу и увольнении. Желаете посмотреть? Это легко устроить, они в кадрах хранятся!
Ольга Ильинична, зарыдав, бросилась со сцены, Нина Леонидовна царственно кивнула Владлену Игоревичу:
— Можете продолжать церемонию моего награждения…
Глава 23
— Поучительная история, — вздохнула я. — Впрочем, есть русская поговорка: «Все тайное когда-нибудь становится явным».
— И теперь эта жаба… — с чувством продолжила Светлана и вдруг осеклась.
Не договорив фразу, девушка соскочила с подоконника и испуганным взглядом уставилась на кого-то, кто только что вышел на лестницу. Я оглянулась. В проеме двери стояла излишне тучная пожилая женщина, и в самом деле крайне похожая на жабу. Словно для полноты сходства, она была облачена в платье бутылочного цвета и мешковатый кардиган того же оттенка.
— Светлана, — с укоризной воскликнула старуха, — когда тебя на склад послали?
— Так он на перерыв закрыт, — проблеяла испуганно девушка.
— Обед с двенадцати, — постучала указательным пальцем по наручным часам жаба. — Ну-ка, хватит курить!
— И не дымила вовсе, — засопротивлялась девушка. — Тут вот… женщина… она того… ищет… человека, а я объясняю где… Нина Леонидовна, не сердитесь!
— Иди за пробирками, — очаровательно улыбнулась старейшая сотрудница НИИ, — разберусь без тебя спокойно, кто и кого найти желает.
Свету словно ветром сдуло.
— Вы к кому? — повернула ко мне одутловатое лицо Нина Леонидовна.
Я безо всяких колебаний ответила:
— Хотела обмануть вас, представиться главным редактором журнала «Химия в жизни», но теперь понимаю, что делать этого не стоит.
— Вот и правильно, — безо всякой улыбки кивнула Нина Леонидовна. — Для начала скажу: очень не люблю лгунов. И потом, я великолепно в курсе, что изданием руководит мужчина, кстати, мой бывший аспирант, Леня Перлин.
— Ну надо же! — вырвалось у меня. — Подобный журнал существует на самом деле?
Нина Леонидовна усмехнулась.
— Вы кто?
— Журналистка из «желтухи», мне поручено сделать интересный материал о жизни Антонова.
— Жареные факты?
— Да, — с самым честным видом призналась я. — Вы знали Михаила Петровича Антонова?