Канкан на поминках

– Ваш адрес мне дала Наташа, Наталья Константиновна, бывшая жена Михаила.

– Пошла вон! – рявкнула Ольга Петровна.

– Вы мне?

– Тебе! Немедленно убирайся!

– Но…

– Вон!!! – заорала бабулька и схватила большую круглую чугунную сковородку.

Испугавшись, я понеслась по коридорному серпантину назад. Сзади, размахивая кухонной утварью, бежала Ольга Петровна. Не понимая, чем вызвала гнев, я вылетела на лестницу и поскакала вниз по горбатым ступенькам. Но не успели ноги донестись до площадки шестого этажа, как сверху послышалась сочная брань, и мимо моего уха просвистела сковородка. Она врезалась в дверь семьдесят третьей квартиры и упала на пол, мигом расколовшись на две совершенно одинаковые половины. Я уставилась на то, что осталось от массивной сковороды. Это с какой же силой надо швырнуть чугунину, чтобы та пролетела такое количество метров? Да, в Ольге Петровне пропал метатель диска, олимпийский чемпион, краса и гордость российской национальной сборной. Мне ни за что не кинуть тяжеленный кусок металла дальше чем на двадцать сантиметров…

Дверь семьдесят третьей квартиры приоткрылась, и из нее высунулась женщина лет шестидесяти.

– Что случилось? – спросила она, разглядывая чугунные руины.

– Я пришла к Ольге Петровне, вашей соседке, а та сковородками швыряется!

Дама расхохоталась:

– Оля у нас человек суровый, неласковый. А что вы продаете? Электротехнику? Книги?

Сообразив, что тетка принимает меня за коробейницу, я обиженно покачала головой:

– Да нет, честно говоря, я хотела поговорить с ее сыном Мишей, только Ольга Петровна заявила, что его нет, а когда я упомянула про ее бывшую невестку, заорала и стала бросаться в меня кухонной утварью.

Соседка тяжело вздохнула:

– Меня Нина Михайловна зовут, ну-ка войдите.

Я послушно вдвинулась внутрь и увидела почти такой же длинный, узкий, кишкообразный коридор.

– Михаил умер, – без всякого предисловия сообщила Нина Михайловна.

– Как, – ахнула я, – его ударило током?

– Почему? – в свою очередь, изумилась Нина Михайловна. – Кто сказал? У него инсульт случился, да и неудивительно, он последнее время жутко пил, во всяком случае, я его ни разу трезвым не видела. Всегда был либо очень пьян, либо пьян в дымину… Оля считала, что в его алкоголизме виновата Наташа. Ну, вроде жена Мишу бросила, а он запил с горя.

– Это неправда, – пробормотала я, – Михаил сам от нее ушел к любовнице, разве вы не слышали?

Соседка развела руками:

– Нет, чужая жизнь – потемки. Знаю только, что Миша вернулся в квартиру к матери, ходил всегда пьяный. Ольга даже имени Наташи слышать не могла. А что на самом деле произошло, кто ж его знает!

– Когда он скончался?

– Ну, точно не скажу, но в районе майских праздников, не то второго числа, не то восьмого…

Я поблагодарила ее и пошла вниз. Конечно, Михаил мог убить Соню Репнину, может быть, он даже и хотел это сделать, девчонка обошлась с ним не лучшим образом, но… Но он этого не совершал, у Миши было замечательное, стопроцентное алиби. В тот день, когда неизвестный человек проткнул Софью Репнину кухонным ножом, Михаил уже давно лежал в могиле на кладбище, в таком месте, где не испытываешь никаких чувств – ни любви, ни боли, ни ревности.

Глава 17

На улице начал накрапывать дождик. Я купила на ближайшем лотке газету и побежала к «Павелецкой». Дождь припустил. Разбрызгивая лужи, я подлетела ко входу на станцию и увидела женщину, обвешанную детьми.

– Мама, – ныл один, – купи мороженое.

– Пить, – капризничал другой.

– Писать хочу, – зудел третий.

У тетки был слегка обалдевший вид, но она упорно шла вперед, не обращая внимания на нытье детей, небось привыкла к их капризам.

Внезапно мне вспомнилась Ксюша, и я разозлилась сама на себя. И как я могла забыть про девушку! Наверное, бедняжка проголодалась и хочет есть. Знаю, как кормят в больницах. Есть такое выражение: «Собака есть не станет». Я, в принципе, с ним не согласна, животные никогда не будут харчить плохие продукты. Наши мопсы дружно отворачивают носы от кефира, если у того истек срок годности. Каким-то образом они чувствуют, что био-макс пора вылить в помойку. Рейчел брезгливо уходит от миски с колбасой, которую я, найдя в холодильнике, отварила. «Ешь сама, – говорит весь вид стаффордширихи, – лопай эту дрянь, если хочешь, а мне дай лучше кашки». Даже двортерьер Рамик, плод любви неизвестных родителей, обходит стороной миску с куриной печенкой, издали очень похожей на свежую… И только человек, не поморщившись, проглотит позавчерашний суп и сунет в тостер слегка заплесневелый хлеб.