Канкан на поминках

– А зачем продаете? – спросила я.

Женщина вздохнула и ткнула в мальчишку рукой:

– Вот вырос, диванчик ему нужен, а денег нет, одна его поднимаю.

– Кроватка очень старая?

– Как новая.

– И где она?

– Пошли, – велела тетка.

Мы добрались до старой, ржавой насквозь «Нивы» и увидели вполне приличную кроватку с чистым матрацем и коляску.

– Вот, – сказала женщина, – глядите. Кстати, меня Валя зовут, а это Павлик. У меня от него куча вещей осталась – шубка, комбинезончик, обувь… Правда, все бэу, но в отличном состоянии, отдам недорого или поменяю.

Я пробормотала:

– Наш диванчик тоже неновый, на нем мальчик спал, Кирюша, когда подрос, мы ему большую софу приобрели, а «Малютку» пожалели выбросить, стоит без дела в коридоре.

– Отлично, – обрадовалась Валя, – поехали к вам и махнемся!

Я посмотрела на Лизу:

– Вообще говоря, мне…

– Ладно, – разрешила та, – сама справлюсь.

Она влезла в «Ниву», Валя завела мотор. Дребезжа всеми частями, машина осторожно тронулась с места.

– Пашка, – донеслось из глубины отъезжающего автомобиля, – держи кровать, ща рухнет, мужик ты или нет!

Трехлетний Павлик, засунув поглубже в рот отвратительную конфету чупа-чупс, уцепился крохотными ручонками за лакированную деревянную спинку. Последнее, что я увидела, направляясь к своим «Жигулям», его бледное, серьезное личико и торчащая изо рта палочка от леденца.

Глава 22

Девушка с изысканным именем Федора не обманула. Домоуправление было открыто. Помещалось оно в подвальном помещении. Дневной свет проникал в комнату через окошко, расположенное под самым потолком, а по стенам змеились разнообразные трубы. Обставлено оно было незатейливо: старый, ободранный письменный стол, покрытый бумагой, несколько разномастных стульев, колченогих и кособоких, допотопный телефонный аппарат с наборным диском. Завершал картину сейф, выкрашенный темно-коричневой краской.

Под стать обстановке была и женщина, восседавшая за столом. Возраст ее с трудом поддавался определению. Судя по обрюзгшей, бесформенной фигуре, сальным волосам, небрежно закрученным в пучок, и темно-серой кофте, щедро украшенной «жемчугами», домоуправу перевалило за шестьдесят. Но лицо было молодое, гладкое, без морщин… Перед ней красовалась табличка: «Прием ведет Федяева Марина Ивановна».

Дама открыла рот и заявила:

– Ежели на перерасчет книжку принесли, то бухгалтерша придет к семи. Хотите – оставляйте бумаги, не желаете, тогда…

– Извините, – робко сказала я, выкладывая на край стола коробочку шоколадных конфет «Третьяковская галерея», – простите, что отвлекаю вас, занятого человека, от работы, но у меня дело такое, деликатное…

Домоуправ вздохнула:

– Квартплату давно не вносили и хотите, чтобы оформила вам все как доплату. Пени жаль платить. О господи, с одним и тем же все идут! Давайте книжечку!

– Нет, нет, – пробормотала я, пододвигая к ней коробочку, – у меня совсем другое, да и не живу у вас здесь, я вообще не москвичка, из Норильска я.

– Квартиру снять хотите? – снова попала пальцем в небо Марина Ивановна. – Так этого добра навалом. Вам сколько комнат?

– Нет, нет.

– Так чего надо?

– Понимаете, в шестой квартире жила сестра моей матери Жанна, вот я приехала в гости, а там другие люди поселились.

– Ну и что?

– Посмотрите по домовой книге, куда родственники съехали, сделайте милость!

Марина Ивановна посмотрела на меня, потом на коробку конфет, затем с тяжелым вздохом открыла сейф и вытащила оттуда толстенную амбарную книгу.

– Вообще-то, – заявила она, – сейчас уже почти у всех прописные карточки, только мы никак не заведем, по старинке работаем. А по мне, суть одна, что книга, что карточка, придумывают в милиции невесть чего, лишь бы люди без работы не остались. Вот и переписывай всю книгу на карточки – бред! Делать больше нечего! Главное ведь, чтобы информация сохранилась. Так какая квартира?..

– Шестая!

Толстый палец Марины Ивановны, украшенный квадратным ногтем со слегка облупившимся лаком, медленно пополз по строчкам.

– Дом наш лакомый кусочек, – приговаривала домоуправ, – центр, квартиры огромные, только сплошь коммуналки. Вот богатенькие Буратино и расселяют народ, а люди рады. От государства разве дождешься квартирки? А тут отдельную жилплощадь предлагают, ну и съезжают куда-нибудь в Бутово или Митино. Не Тверская, конечно, но многие счастливы. Свежий воздух, тихо, а с продуктами сейчас везде хорошо. Шестую квартиру Коростылев расселял. Значитца, так, Забавин Сергей Алексеевич и Тугрикова Ольга Тимофеевна отправились на Вологодскую улицу, Костин Владимир Иванович на проезд Соколова, Минаевы, Константин Федорович, Анна Николаевна и Евгения, трех лет, убыли в Новокосино…