Насмешливый лик Смерти

? Вы проявляете слишком большой интерес к постороннему.

? Естественно, если вы заявляетесь сюда и практически обвиняете меня в его убийстве. А когда все это случилось?

? Сегодня перед рассветом.

? Я провела в постели всю ночь и все утро. Я приняла две таблетки снотворного и до сих пор как пьяная. А почему вы пришли именно ко мне?

? Люси Чэмпион и Чарльз Синглтон были вашими друзьями. Разве не так, Бесс?

? Не так. ? Она спохватилась. ? А почему вы назвали меня Бесс? Меня зовут Элизабет.

? Орас Уайлдинг называет вас Бесс.

? О таком тоже никогда не слышала.

? Он живет на Скай-Рут рядом с домиком Синглтона. Он говорит, Синглтон представил его вам в сорок третьем году.

? Уайлдинг врун, всегда был вруном. ? Она сильно прикусила нижнюю губу своими белыми зубами.

? Вы же сказали, что с ним не знакомы.

? Это вы все говорите и говорите. В конце концов заговорите себя до смерти.

? Именно так поступила Люси?

? Понятия не имею, как поступила Люси.

? Она была вашей подругой. Она приходила сюда повидаться с вами.

? Люси Чэмпион была пациенткой моего мужа, ? решительно сказала она. ? Я вам это уже говорила вчера вечером.

? Вы лгали. А сегодня утром лгал ваш муж, чтобы вас выгородить. Ему пришлось придумывать, почему у нее нет карточки и от чего он ее лечил. Любая физическая болезнь была бы обнаружена при вскрытии, и он это знал. Поэтому он приписал ей ипохондрию, которая позволяла все ее болезни свести к страху. Ясно, что никакое вскрытие фобию не показывает.

? У нее правда была ипохондрия. Сэм мне говорил.

? Не встречал ни одного ипохондрика, который не мерил бы температуру по меньшей мере раз в день. Люси не прикасалась к своему термометру две недели.

? И для суда это убедительный довод, перечеркивающий свидетельство профессионала и его жены?

? Для меня вполне убедительный. А значит, и для суда.

? Понятно. Вы и судья и присяжные и все прочее, вместе взятое. Не слишком ли много для одного человечка?

? Не испытывайте моего терпения. Если я от всего этого устану, что с вами будет? Подумайте, как вам повезло с судьей. Я предоставляю вам возможность выговориться, прежде чем передать дело полицейским.

? Зачем? ? Бесс принялась соблазнять меня своим телом. Она слегка повернулась и закинула руку за голову, так что одна ее грудь пикантно приподнялась под махровой тканью. Широкий рукав упал, обнажив округлое белое предплечье. Белое лицо томно запрокинулось. ? Зачем так затруднять себя ради какой-то поджигательницы? Несчастной старой поджигательницы?

? Меня это не затрудняет, ? сказал я.

Она коснулась прохладной ладонью моей щеки и провела ею по шее до самой ключицы.

? Пошли на кухню. Я как раз варила кофе. Там и поговорим.

Я поплелся за ней на кухню, не очень понимая, кто из нас двоих идет на поводу у другого. Кухня была большая с одним тусклым окном над мойкой, заваленной посудой. Я присел за исцарапанный эмалированный столик и стал смотреть, как она разливает кофе. Когда обе чашки были наполнены, я поменял их местами.

? Вы не слишком-то мне доверяете, мистер Герой. Как, вы сказали, вас зовут?

? Арчер. Я последний в нашем роду Арчеров, и мне было бы обидно, если бы яд его пресек.

? Нет детишек? Жены?

? Ни того, ни другого. Вас это интересует?

? Могло бы заинтересовать. ? Она мягко выпятила губы, чувственные, красиво вылепленные. ? Но что поделаешь, я при муже, который меня вполне... устраивает.

? Неужели устраивает?

Ее глаза, не оттаявшие вместе с лицом, превратились в холодные синие щелки.

? Не трогайте его.

? Это почему? Он у вас прокаженный?

? Повторяю, не трогайте его, если не хотите, чтоб я выплеснула вам в физиономию горячий кофе. ? Она взялась за ручку чашки.

? А как насчет горячего бензина?

Ее чашка стукнулась о стол, так что содержимое перелилось через край.

? Вам кажется, я похожа на убийцу?

? Я встречал очень даже красивых. Вы не можете отрицать, что характер у вас крутой.

? Я прошла крутую школу, ? сказала она. ? Знаете рабочий район в Гэри, в штате Индиана?

? Был проездом.

? Я окончила ее с отличием. ? В улыбке Бесс промелькнуло что-то похожее на гордость. ? Но преступницей я не стала. Могла бы стать, если бы Сэм вовремя меня оттуда не забрал. Я была под надзором, когда он на мне женился.

? За что?

? Да за ерунду. Говоря по-вашему, я была малолетней правонарушительницей. Только я себя такой не чувствовала. Мой папаша был чернорабочим, понимаете, настоящим чернорабочим старой закваски. Как всякий уважающий себя работяга, он каждую субботу надирался и колошматил женскую половину семейства. Я устала прятаться под кроватью и сбежала на волю. В большой прекрасный мир, ха-ха. Покрутилась, покрутилась и завела любовника. Этот любовник пристроил меня гардеробщицей в один из клубов в восточной части города. Местечко было не очень шикарное, но к шестнадцати годам я зарабатывала на чаевых больше, чем мой папаша, потея на своей фабрике. Только мне не повезло. У нас там играли в азартные игры, кому-то позабыли дать на лапу, и меня сцапали во время облавы. Я настрочила заявление, и меня отпустили на поруки. Мерзавец судья устроил так, что я больше не имела права работать в клубах. Но это было не самое плохое. Я должна была вернуться домой и жить с семьей.