В постели с Кинг-Конгом

Я постаралась сохранить на лице бесстрастное выражение. Годы идут, человечество проделало путь от каменного топора до компьютера, а Танечка сейчас напомнила мне героя комедии Дениса Ивановича Фонвизина «Недоросль», написанной аж в тысяча семьсот восемьдесят первом году. Помнится, там была фраза об извозчике, который довезет барина, ничего не смыслящего в географии, куда тому надо.

Бабушка подталкивала внучку к портновскому делу, мать рассчитывала сделать из нее бухгалтера, один отец помалкивал о ее будущей профессии. Может, потому, что дома он бывал от силы дней пять в месяц? Алексей, как мы узнали, работает дальнобойщиком.

– Шофером на фуре? Но у вас весь коридор увешан полками с хорошими книгами, – не подумав, ляпнула я.

Таня скорчила недовольную мину.

– Угарно. По-вашему, раз водитель, значит, идиот?

– Конечно, нет, – поспешила я исправить оплошность.

– Все так думают, – разозлилась девочка, – кому ни скажешь про папкину профессию, сразу кривятся. Ну, типа, он тупой, в свободное время бухой, маму-бабушку бьет, читать не умеет и девок на трассе трахает!

– Извини, пожалуйста, – взмолилась я.

Татьяна насупилась.

– Отец – владелец фирмы грузоперевозок, предприятие у него небольшое, но работы много. Сам за рулем постоянно. Сейчас он в рейсе. Должен вроде завтра вернуться. То-то ему сюрприз будет, хотя он тещу не особо обожал.

– А ты как к ней относилась? – вклинился в беседу Роман.

Татьяна выдернула из волос махрушку, «конский хвост» рассыпался по плечам.

– Ну, как к бабушке. Могла разозлиться, если достанет.

– И часто Надежда Ивановна тебя допекала? – поинтересовалась я.

Таня заплела волосы в косу.

– Взрослые такие! Придут с работы и давай мораль читать. Нет бы честно сказать: «Устала я, забегалась, сил нет, вот и затеваю скандал». Но вам в лом признаться, приматываетесь к детям, да еще себя оправдываете: «Ору на ребенка не от того, что со своими эмоциями не справляюсь, а ради его блага! Двоечница-колышница, хулиганка, надо ее воспитанием заняться». А Ленка хитрая, типа Павлика Морозова, вечно ей удавалось на меня стрелки перевести.

Роман исподлобья посмотрел на Таню.

– Может, тебе пойти учиться на психолога?

– Не, у них славы нет, – простодушно ответила она, – а я хочу, чтобы меня на улицах узнавали, автографы брали.

– Кто такая Лена? – задала я вопрос.

Татьяна скривилась.

– Моя сестра, старшая. У нас год разницы.

– А при чем здесь Павлик Морозов [Павел Трофимович Морозов (родился 14 ноября 1918 года – убит 3 сентября 1932 года, село Герасимовка Туринского уезда Тобольской губернии), известный как Павлик Морозов, – мальчик, в советской прессе и литературе символизировавший честность и принципиальность юного борца с кулаками, убитый собственным дедом и дядей за выступление на суде. Имя Павлика Морозова первым занесено в книгу почета Всесоюзной пионерской организации им. Ленина. (Данные взяты из Википедии.)]? – не успокоилась я.

Девочка положила ногу на ногу.

– Павлик Морозов был пионер. А его отец с дедом прятали зерно от большевиков. И правильно делали! Нам Ольга Сергеевна, училка по литре, рассказывала, что красные приезжали в деревню, отнимали у крестьян весь урожай ржи, пшеницы и увозили в город. Какую-то книгу кто-то об этом написал, забыла название.

– Голод был, – продемонстрировал знание истории Роман, – народ массово умирал.

– Круто, – хихикнула Таня, – значит, рабочим надо еду отдать, а крестьяне пускай мрут? Морозовы о своей семье думали, о том, что весной посеять нечего будет. А Павлик побежал и донес на своих родных комиссарам. Дальше я плохо помню, вроде его отца расстреляли, урожай отобрали, а дед внука-гаденыша придушил или утопил. И стал он навек пионер-герой. Это давно случилось, теперь его правильно предателем зовут.

– Мы знаем историю Павлика Морозова, – остановила я Таню, – правда, во времена моего детства ее преподносили детям под иным ракурсом. Но почему ты так называешь Лену?

Таня облизнула губы.

– А она меня вечно под бомбы кидала! Вернется мама с работы, сразу понятно, в каком она настроении, можно в прихожую соваться или не стоит!

– Правда? – усомнился Роман. – Ты, похоже, экстрасенс.

– Нет, – засмеялась Таня. – Я по туфлям разбираю. Если мама их тихо снимает, не ворчит, а потом в ванную идет, значит, все у нас хорошо. Но, когда она ботинки с шумом в разные стороны швыркает и говорит: «Безобразие! Неужели лень половик вытряхнуть», тут натягивай шлем и отползай в кусты, убьет! Ленка хитрющая, она дневник схватит и к маме несется.