В постели с Кинг-Конгом

По первости я спорил, возражал, пытался переубедить шефа, но с годами понял: нет – значит, нет. Антон Евгеньевич никогда не ошибался. Алферов не подличал, не подводил людей, не обманывал, не подставлял. Да, он мог перехватить чужой контракт, предложив поставщику более выгодные условия, но это в порядке вещей, игра такая. Я не могу вам назвать человека, который испытывал бы к Алферову неприкрытую ненависть. Повторяю, недовольных и завистников было много. Но зачем похищать Антона? Не вижу в этом смысла.

– Как вы думаете, почему он снял со своего счета десять миллионов евро? – задала я очередной тривиальный вопрос.

Ответ меня не обрадовал.

– Теряюсь в догадках, но это определенно не шантаж. Биография Антона Евгеньевича прозрачна, как пустой аквариум. До конца восьмидесятых он преподавал в школе математику. В некотором роде наши судьбы схожи, Антон Евгеньевич закончил мехмат МГУ, он сын профессора Московского университета, поэтому надеялся на научную карьеру, рассчитывал на помощь отца. Но изменился политический режим, и Антону пришлось искать любую работу. Его взяли в школу. Размер ставки молодого преподавателя – это горькие слезы, у Алферова тогда умер отец, на руках осталась больная мать. Дети, которых он обучал, откровенно раздражали молодого преподавателя, и Антон рискнул, отправился в Китай за одеждой.

– Стал челноком? – поразилась я.

– Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда… – процитировал Вадим Анну Ахматову. – Вот я, например, понятия не имею, где поэт берет строчки. А про челноков могу рассказать.

Это тяжелое, в прямом и переносном смысле слова, занятие, к тому же опасное. Человека с клетчатыми сумками ощипать стремились все: таможенники, пограничники, производители товара, перевозчики, налоговики. Кое-кого из коробейников убивали, сажали в тюрьмы, грабили, ломали морально. Антон выстоял, подружился с китайцами, наладил контакт и с российской стороной.

У рафинированного юноши, обожавшего симфоническую музыку, классическую литературу и никогда не употреблявшего нецензурной брани, открылись новые таланты. Алферов мог не спать по трое суток, питаться странной китайской едой, тащить на горбу и в зубах с десяток баулов, виртуозно материться, отбивать на вещевом рынке лучшее место, а еще в нем проснулся хитрый интриган, способный плести сложные многоходовые комбинации, чтобы подобраться к дешевой партии товара. Иногда, глядя на свое отражение в зеркале, Антон удивлялся: ну куда делся математик Алферов, который некоторое время назад не мог самостоятельно купить хлеб в булочной и никогда не ездил в метро, потому что в подземке дурно пахнет? Как бы отреагировал тот Антоша, узнав, что в скором времени он преспокойно будет есть лапшу из картонного стакана, сидя на баулах в помещении склада, забитого полуголыми китайцами, потными российскими бабами-челночницами, и лениво швырять в шныряющих вокруг огромных крыс мелкие камушки, поднятые с пола? Тот Антоша упал бы в обморок? Кинулся под крыло к папе? Помчался под горячий душ, а затем к врачу? Может, и так. Но отец умер, дома его ждала больная мать, которой требовалось хорошее питание и дорогие лекарства. Рассчитывать было не на кого, при таком раскладе крысы значения не имели, китайцы воспринимались как жуликоватые партнеры, а бабы – одновременно как конкурентки и коллеги. Алферову хотелось выжить, он выстоял и взобрался на вершину успеха.

Глава 10

Через полтора года у Антона было четыре точки на разных рынках, и он освоил вдобавок итальянское направление. В Китай теперь мотался нанятый им челнок. Антон решил, что Милан все же лучше, хотя, по сути, итальянцы мало чем отличаются от граждан Поднебесной.

Еще через год ларьков стало больше, и Алферов узнал, что в Америке, заваленной товарами, есть центры, куда торговля сваливает остатки, не реализованные даже через сток и дискаунт-системы. Судьба этих шмоток – сгореть на мусороперерабатывающем заводе. Антон сообразил, что наткнулся на золотую жилу, забыл про Китай, закупил у штатников трейлер, набитый мешками вещей, и доставил груз в Москву. Лучше вам не знать, за сколько долларов бизнесмен приобрел этот груз. Повторяю, долларов, слова «сотни» и «тысячи» здесь неуместны.

В Москве нанятые узбечки молча привели непотребство в порядок, отгладили, отпарили, пришили пуговицы. И Алферов открыл магазин с названием «Альфа Бета». Почему именно оно пришло ему в голову? Ответа нет. Вероятно, сказалось образование математика.