На что рассчитывал Гордин? Его не видела камера, но перепуганный Вронский бросился к Федорчуку и рассказал о просьбе Егора.
– Чем тебе Фирсов не угодил? – только и сумел спросить воспитатель, когда охрана повязала преступника. – Вы с ним состояли в разных отрядах, вообще не пересекались.
Егор шмыгнул носом.
– Ванька нормальный пацан. Николай урод, не того позвал, не Мирсова, а Фирсова. А я в полутьме не разобрал, в форме все одинаковые. Ну ничего, я до Олега доберусь. Сегодня ему свезло, но так не всегда будет.
– Несчастная Зинаида Ефимовна! – посочувствовала я.
Леонид Григорьевич чуть сгорбился.
– Мне пришлось сообщить ей о смерти сына. Ненавижу эту обязанность. Пригласил на всякий случай Игоря Леонидовича. Но Фирсова отреагировала нестандартно.
Федорчук выпрямился.
– Члены семей наших подопечных демонстрируют два рода эмоций при известии о кончине ребенка. Одни в обморок падают, кричат, плачут. Другие нас в дом не впускают, выйдут на лестницу и говорят: «Помер? Ну и слава богу». Есть родители, которым смерть детей приносит облегчение, и их больше, чем принято считать. Хотя я бы поостерегся осуждать их. В начале весны я случайно столкнулся на улице с матерью Андрея Павлова, она шла веселая, помолодевшая и неожиданному свиданию со мной совсем не обрадовалась.
Леонид Григорьевич не хотел смущать Павлову, но ему показалось невежливым отвернуться и пройти мимо. Федорчук улыбнулся и произнес:
– Добрый день, Раиса Ивановна, замечательно выглядите. Надеюсь, у вас все в порядке? Как дела?
– Прекрасно, – воскликнула Павлова, – летом Андрея убили при попытке ограбить банк. Мы с дочкой сменили квартиру и живем теперь спокойно, прямо глядя людям в глаза.
Меня передернуло:
– Ужасно.
Федорчук выровнял папки с делом Фирсова.
– Андрей с семи лет воровал, таскал деньги из сумок одноклассников и учителей. Его ловили, приводили в милицию, но младшему школьнику можно лишь устное внушение сделать. Павлова безрезультатно стыдили. Раиса Ивановна несколько квартир сменила, потому что сынок шарил у других жителей коммуналки в шкафах. В конце концов детская комната милиции опустила руки и стала ждать, когда вор достигнет подходящего возраста для отправки в специнтернат. У нас Павлов не исправился. Вышел на свободу и вскоре сел за ограбление очередных соседей. Раисе Ивановне пришлось опять складывать коробки и с дочкой в другое жилье перебираться. Устала она, замучилась, смерть Андрея стал для семьи не горем, а избавлением. Разного я на работе нагляделся, мало чему теперь удивляюсь.
Но Зинаида Ефимовна продемонстрировала странную реакцию.
– Я знала, что это плохо закончится, – сухо произнесла она, – но с Ваней не поспоришь. Он ни о чем, кроме учебы в Принстонском университете, думать не мог. И тут раз, вот она, возможность.
Словно испугавшись, Фирсова примолкла.
Леонид Григорьевич моментально ухватился за слова матери:
– Я подозревал, что Иван не трогал Маргариту. Расскажите нам правду, мы накажем настоящего виновника смерти Логиновой.
– Сама разберусь, – обронила Зинаида, – уходите.
Игорь Леонидович попытался настаивать, но Фирсова отказалась продолжать беседу. На похороны от специнтерната никто не пошел, да Фирсова и не просила об этом.
– Более вы с матерью Ивана не общались? – предположила я.
Федорчук встал.
– Нет. Она ясно дала понять: Иван не виновен в смерти Логиновой. Но еще яснее было, что Фирсова не собирается рассказывать правду. Я думал, пройдут девять дней, сорок, я к ней снова приеду, попробую ее убедить, скажу: «Давайте восстановим доброе имя Вани».
Ну и ближе к майским праздникам отправился к Фирсовой. Дверь открыла какая-то девушка и огорошила:
– Здесь такая не живет, куда подевалась, понятия не имею, родители квартиру через агентство купили.
Федорчук, пустив в ход свои связи, узнал про самоубийство Зинаиды Ефимовны.
– Вам может показаться странной моя включенность в это дело, – проговорил Леонид Григорьевич, – но я никогда ни раньше, ни позже не встречал таких детей. Ваня был гений, перед ним открывалась широкая научная перспектива, он мог стать мировой величиной в области математики. А как мальчик владел компьютером! Виртуоз! Показал мне массу интересного. Я не особенно силен в Интернете, освоил пару поисковых систем. Иван стал, не побоюсь этого слова, моим учителем.
– Погодите, – воскликнула я, – разве вашим воспитанникам можно подключаться к Всемирной паутине?