Бабочка в гипсе

– Ключ для Мартина, – выпалила я.

– Девичья у тебя память, – хмыкнул старик, встал и исчез в недрах подвала.

Я опустилась на перевернутый вверх дном деревянный ящик и изучила интерьер. Софа с одеялом, стол, электрочайник, пара чашек, подобие комода, а на нем книги. Любопытство всегда было самой сильной моей чертой, поэтому я встала и приблизилась к комоду. Иммануил Кант «Критика чистого разума», Фердинанд Ванштейн «Философия как искусство», Томас Бер «Единство религий мира»… Согласитесь, необычный набор для полубомжа.

Еще один фолиант был открыт, рядом на столе желтела папиросная бумага, стоял клей. Дед явно занимался реставрацией томика.

– Литературой интересуешься? – спросил «гном», появляясь в тусклом круге света. – Держи.

В моих руках оказался черный полотняный мешочек.

– Велено на словах передать, – доложил Тим-плотник, – выйди на улицу, нажми на кнопку с цифрой два и держи, тебе ответят.

Я прикинулась идиоткой:

– Ой, там телефончик! Дедушка, а кого спросить?

– Мне неведомо, – безразлично сказал дед, – посылку получила и ступай.

– Дедулечка, миленький, а кто вам ее принес? – залепетала я.

«Гном» сел в кресло и оперся на жалобно заскрипевшую ручку.

– Без понятия. Пришел домой – она лежит на столе.

Я решила поймать старика на вранье:

– Секунду назад вы сказали: «Велено на словах передать». Кем?

– Что? – не дрогнул дед. – Ты не поняла? Жми на кнопку, где двойка нарисована.

– Если вы нашли телефон здесь, то кто приказал вам сообщить про кнопку? – ухмыльнулась я.

«Гном» дернул шеей:

– Не понимаю, чего ты хочешь.

– Назовите имя того, кто принес мобильный, – строго сказала я, – иначе плохо будет.

Дед захохотал, его щеки, заросшие седой щетиной, затряслись, словно желе.

– Напугала ежа голой жопой, – произнес он. – Ты совсем свихнулась? Как мне можно хуже сделать? Из подвала выпереть? Так я другой найду. В тюрьму запихнуть? И там люди нормально живут, за коммунальные услуги не платят, баланду бесплатно имеют и одежду целую. Да таких, как я, и не сажают. Запомни, девочка: если у человека ничего нет, то испугать его невозможно, потому как отнять нечего. Людишки зубами за материальные блага держатся: квартира, машина, дача, счет в банке. Или семьей дорожат – мать, отец, дети. Еще карьеру строят, лезут вверх, трясутся, но карабкаются. С такими легко: пообещай у них добро отобрать, живо скурвятся, лишь бы сладкого не лишиться. А со мной что сделаешь? Я гол как сокол, ни от кого не завишу, никого не люблю, ничем не владею. Человек свободен, когда он нищ. Я вот, правда, редкие книги уважаю, антикварные, но и без них проживу. Так-то. Ступай прочь, разговор окончен.

Глава 10

На улице поднялся ветер, холод быстро пробрался под куртку и заставил меня трястись в ознобе. Вмиг заледеневшие пальцы вытащили совсем не новый мобильный, полученный от Тима-плотника. Его, похоже, купили на рынке, у продавца, который беззастенчиво сбывает краденое. Я нажала на нужную клавишу, на дисплее появился номер, но запоминать его не имело смысла: тот, кто должен сейчас ответить, после нашей беседы моментально выкинет симку.

– Ты у трактира? – вместо приветствия спросил все тот же бесполый, скрипучий голос.

– Да, – выдохнула я. – Пожалуйста, больше в людей не стреляйте.

– А я не убивал, – возразил голос. В ту же секунду на меня напал кашель. Значит, незнакомец мужчина, он сказал «не убивал».

– Ничего себе! – возмутилась я. – Вспомните Валентину!

– У нее всего-то ухо отстрелено! – уточнил снайпер.

– Она в коме, неизвестно, очнется ли! – воскликнула я.

– Некоторые помирают, стукнувшись локтем о косяк, – прогундел собеседник, – тут никто не виноват.

– Зачем нападать на бывшего прокурора? Валя больше не работает, она оставила службу после процесса над Медведевым, – затараторила я, – если вы хотели освободить друга, следовало прийти к Рублевой и поговорить.

– Он мне не друг! – перебил незнакомец. – И я не убийца.

– Недавно вы утверждали обратное, – уперлась я, – и я сама видела, как вы подстрелили Валю, а затем сбили с патрульного фуражку. И кто разнес шоколадку в клочья? Эффектный трюк.

Из трубки послышался смешок:

– Я всегда попадаю в цель. Продырявить башку Рублевой не составило бы труда, но я отстрелил только ухо.

– Ужасная идея! – завопила я.

– Филипп Медведев должен быть на свободе, его осудили по ошибке. Рублева очень старалась засадить невиновного, не обратила внимания на кое-как сляпанные доказательства.