Бабочка в гипсе

Не буду осуждать покойника, повторяю: он не смог объединить жертв и на первый, и даже на второй взгляд связи между ними действительно не прослеживалось. Мысль о карточной игре настолько невероятна, что она не пришла бы в голову никому. Фомина, Агатова, Иванову и Бляхина не рассматривали в качестве карт из колоды, не оценивали как «шестерку», «семерку», «десятку» и «валета». И Белов не смог бы присоединить к первым четырем случаям пятый – убийство Игоря Савиных, кстати, яркого брюнета, весьма удачливого карьериста.

В машине стало душно, я чуть-чуть приоткрыла окно. Нина обожает мужа, она захотела его вызволить и придумала план. Силаева раздобыла адрес Рублевой, узнала, что Николай сдает комнаты, и сняла у них жилплощадь. Все устроилось как нельзя лучше. С одной стороны, Нине негде жить, из собственной квартиры ее буквально выдавили соседи, которые не хотели иметь под боком семью убийцы. Факт развода не впечатлил людей, Силаева понимала: ни ей, ни Прасковье Никитичне, ни мальчикам во дворе прохода не дадут. С другой стороны, Нина подружилась с Валей, узнала ее получше, поняла, на какие кнопки следует давить, и инкогнито позвонила бывшему прокурору.

Вот только Валя поменяла номер, о чем Силаева не знала. Трубка случайно очутилась в моих руках. Нина талантливый снайпер, она не хотела лишать Рублеву жизни, поэтому отстрелила той ухо. Силаева полагала, что Валентина сразу поднимет крик: «Снайпер на свободе, в тюрьме сидит невиновный», помчится к прежним коллегам, расскажет им о своих сомнениях, и Филиппа освободят. Медведев гарантированно воссоединится с женой, если милицейские начальники поймут: снайпер снова сидит на крыше, под прицелом любой прохожий, а стрельба прекратится, если Фила отпустят.

Вам этот план кажется наивным? Но обратимся к истории. Начало шестидесятых. В небольшом американском городке убивают местных жителей. Претупник выдвигает требования: из тюрьмы нужно выпустить парня, осужденного за насилие, иначе жизнь людей будет в опасности. В населенном пункте поднялась паника, граждане массово кинулись кто куда. В конце концов губернатор штата выпустил насильника, за которым установили тщательную слежку. Киллер сдержал слово, более он за оружие не брался. ФБР наблюдало за тем, кто столь странным путем обрел свободу, до самой смерти фигуранта. Преступник вел жизнь мещанина, более он закон не нарушал, и убийца никогда не выходил с ним на контакт. Снайпера так и не поймали.

В сумке закричал мобильный, я вынула трубку. Номер был засекречен. Очень не люблю отвечать на подобные вызовы.

– Лампа, ты где? – проворковал бархатный голос. – Это Сеня, жду тебя в ресторане.

Только сейчас я вспомнила про свидание с Арсением и разозлилась на себя за то, что согласилась поужинать с назойливым кавалером. Но отступать было поздно – на часах без пятнадцати семь.

– Мчусь во весь опор, – соврала я, – попала в пробку.

– Где ты находишься? – деловито спросил Сеня.

Пришлось ответить честно:

– На Звенигородском шоссе.

– Как думаешь ехать? – заволновался Арсений. – По прямой, мимо Зоопарка, потом на Садовое кольцо?

– Верно, – согласилась я.

– Не меняй маршрут, я распоряжусь, чтобы тебе помогли.

– Как? – не поняла я.

– «Нам нет преград на море и на суше…» – процитировал известную советскую песню Арсений. – Рули к зверинцу.

Наверное, я не сумела до конца изжить в себе подростка: очень не люблю, когда кто-нибудь принимает за меня решения, даже по такому незначительному поводу, как проезд по Москве. Если вы спросите: «Лампа, хочешь ехать по Тверской или по Петровке?» – то я спокойно отвечу: «Мне без разницы». А если категорично заявите: «Направляйся по центральной магистрали», я из вредности покачу по другой улице.

Но я почему-то не стала спорить с Сеней, а мирно добралась до Зоопарка, где была остановлена гаишником. Он повел себя странно. Бойким ястребом подлетел ко мне и вежливо попросил:

– Подождите секундочку, я сейчас, только вон того идиота отпущу.

Я кивнула и оставила окно открытым – захотелось подышать свежим воздухом.

– Командир, – заныл сбоку мужской голос.

Я повернула голову и увидела огромную фигуру, упакованную в «дутую» безрукавку. Чуть поодаль передними колесами на тротуаре стоял серебристый «Форд».

– Не виноват я, – нудил великан, – встал на светофоре, гляжу – в соседней машине баба глаза красит, в зеркальце заднего вида пялится. Ну кто таким дурам права выдает? Вот придумала! Разве можно от дороги отвлекаться? Мартышка, блин, с педалями. Дали зеленый свет, эта чучела пудру не бросила, сыплет ее на щеки и на мою полосу вылетает, прямо перед капотом вынырнула. Я сто лет шоферю, но тут чуток припух, выронил телефон, смс жене набивал. Сотовый упал прямо в стакан с супом, я его в кафе купил и ел потихоньку, бульон выплеснулся, попал на телик, он у меня на пассажирском сиденье лежал, я одним глазком футбол зырил. Ну я и выскочил на тротуар! Никого не задел, только снес ограждение. Какого хрена на меня протокол составляете? Баба виновата! За рулем надо не рожу мазать, а за дорогой следить. Отберите у обезьян права! В движении могут участвовать лишь такие внимательные и аккуратные водители, как я!