Мой мужчина

По мере того как продолжался урок, девушка и сама все чаще отвлекалась, прикидывая возможность раскрыть Кэтлин правду. Это был спорный вопрос. Поверит ли она? Может, конечно, и поверить, но совсем не обязательно. После всего, что было сказано об Аманде, как она воспримет подобное откровение? Не будет ли это слишком, не окажется ли последней каплей, которая заставит усомниться во всем остальном, не настроит ли против самой обличительницы? Да и какой смысл в признаниях, если Чад все равно в заблуждении? Допустим, мягкосердечная Кэтлин безоговорочно примет правду и подступит к нему с уговорами взять в жены не Аманду, а ее, Мэриан — а он наотрез откажется? И даже если согласится, стоит ли идти к алтарю с человеком, до такой степени не уверенным в своих чувствах?

С другой стороны, промолчать — значит, пустить все на самотек, а между тем ситуация — дело ее собственных рук. Она сама виновата во всем и должна сделать хоть какое-то, хоть самое маленькое усилие, чтобы распутать клубок. Не уступи она Чаду в тот день, оттолкни она его — ничего этого не случилось бы. И даже если сейчас он счастлив, что заполучил Аманду, счастье недолго продлится после того, как будет произнесен брачный обет. Вряд ли он придет в восторг, когда уже на другой день новобрачная потребует, чтобы они вернулись в Хейверхилл.

Короче говоря, признаться нужно, и не важно, поверит Кэтлин или нет. Лучше всего будет завершить рассказ словами, что это не из-за Чада, что она вовсе не желает его для себя, потому что это было бы несправедливо по отношению к нему, раз уж он занимался любовью, принимая ее за другую. И надо, чтобы это прозвучало убедительно. Умела натворить дел — умей и расхлебывать!

Однако как же приступить к столь деликатной теме? С чего начать? Ведь неприлично даже говорить об этом! Для начала стоит подумать, подыскать нужные слова. Впереди еще несколько дней, так что спешить некуда. Да и не годится портить людям вечеринку. Вот кончится барбекю, тогда и можно будет затронуть эту тему. При некоторой удаче Аманда подцепит на вечеринке кого-нибудь другого — того, кто больше подойдет для ее целей, чем «деревенщина-ковбой»…

В конце концов Мэриан настолько задумалась, что сама не заметила, как оказалась на лошади с поводьями в руке, и тут услышала голос Кэтлин:

— Вот и молодец! А теперь самое время проверить тебя в деле. Давай-ка устроим пробный выезд.

Глава 36

Чада разбудил громкий стук в дверь. Тени на стенах гостиничного номера говорили о том, что солнце уже зашло, но настоящая ночь еще впереди. Он лежал на кровати одетый — в том состоянии, в котором он до нее добрался, на борьбу с пуговицами не было сил.

— Иду, иду!..

Стук продолжался. Он звучал знакомо, и можно было заранее догадаться, кто это так жаждет войти. Чад полуподнялся-полускатился с кровати, рванул в сторону засов и сердито распахнул дверь.

— Могу я, черт возьми, заглянуть в город без того, чтобы ты об этом не прослышал?!

— Вряд ли, — ответил отец со смешком.

Затворив дверь, Чад протер глаза и помял лицо, чтобы хоть отчасти избавиться от последствий вчерашних возлияний. В висках стучало, веки казались стопудовыми.

— Жутко выглядишь, — мимоходом заметил Стюарт, устраиваясь на диване поудобнее.

— Выпил лишнего.

— Знаю и мечтаю услышать подробности. Для начала, почему ты не выпил лишнего в нашем городском доме? Там выпивки хватит на десять белых горячек. Есть даже кому доливать стакан. Спрашивается, чего ради я держу там прислугу?

— Там из окон много не увидишь.

— С каких пор?

— Я имею в виду Мэйн-стрит, — Подзабыл здешние достопримечательности? Могу напомнить, что их тут негусто. Выкладывай, чего ради вся эта эскапада?

— Дай хоть проснуться!

— Ладно уж, просыпайся, только поскорее.

Чад на ватных ногах подошел к окну. Надвигались сумерки, и краски уже начинали приобретать серый оттенок. Прямо напротив гостиницы находилась городская конюшня, через широко распахнутые двери можно было видеть, что лошадь Спенсера по-прежнему в стойле.

После разговора со Спенсером Чад надеялся, что ему не придется признаваться отцу в собственной непроходимой глупости. Однако кто-то дал Стюарту знать, что его сын в городе, напился и уже впутался в первую драку. Спенсер не бросился сломя голову в «Желтую колючку». Одно из двух: или он решил дождаться барбекю и взяться за дело там, или поразмыслил и решил, что Аманда больше не нужна ему, после того что он услышал от Чада.