Заживо погребенные

– Я не вижу, каким образом Марбер мог обмануть Кафферти. Это, как ты понимаешь, очень рискованное дело.

– Может быть, еще кто-то – по злобе или из зависти?

– А что насчет Лауры Стаффорд? Может, ей опротивела жизнь в рамках их соглашения… может быть, Марбер захотел пойти еще дальше в их отношениях. – Хайндз, помолчав, заговорил снова: – А что, если посмотреть на Донни Дау как на сутенера Лауры?

Лицо Шивон мгновенно изменилось.

– Ну хватит, – отрывисто бросила она.

Хайндз понял, что сморозил глупость. Он смотрел, как она бросила недоеденную булочку в урну, стряхнула крошки и следы муки с джемпера.

– Тебе надо поговорить с кем-нибудь, – кротким голосом посоветовал он.

– Ты хочешь сказать – посоветоваться? Сделай одолжение…

– Так ведь я и пытаюсь. Но, мне кажется, ты и слушать не хочешь…

– Дейви, я и раньше видела, как убивают людей. А ты?

Она остановилась и посмотрела ему в лицо.

– Мы ведь с тобой партнеры, – сказал он, и в его голосе слышалась обида.

– Нет, мы – это старший и младший офицеры… хотя иногда мне кажется, что ты путаешь, кто есть кто.

– Господи, Шив, да я всего лишь…

– И не смей называть меня Шив!

Он собрался возразить что-то, но, видимо решив получше обдумать аргумент, приложил к губам банку с питьем. После дюжины глотков он перевел дыхание и сказал:

– Извини.

Она повернулась к нему:

– «Извини» – за что?

– За мои шутки насчет Лауры.

Шивон медленно кивала головой, выражение ее лица стало менее напряженным.

– Ты же все понимаешь, Дейви.

– Я пытаюсь. – Немного помолчав, он спросил: – Мир?

– Мир, – подтвердила она.

Дальше они шли молча, но это молчание можно было без преувеличения назвать молчанием единомышленников.

Когда Ребус с Греем вернулись в Сент-Леонард, все их коллеги набились в комнату для допросов №1. Накануне они, разбившись на пары, провели весь день объезжая стоянки фургонов на Западном побережье, беседуя с хозяевами, долгосрочными арендаторами и местными жителями. Теперь они снова были здесь… и очень-очень

устали.

– Я даже и не подозревал о существовании стационарных парков, – недоумевал Алан Уорд. – Люди живут в фургонах с четырьмя койками, как в обычных домах. Рядом разбиты цветочные клумбочки, будка для овчарки.

– При нынешних ценах на жилье, – поддержал его Стью Сазерленд, – можно ожидать, что в будущем таких людей будет великое множество.

– А зимой-то там наверняка холодрыга, – предположил Там Баркли.

Старший следователь Теннант, прислонясь к стене и сложив руки на груди, слушал их беседу. Затем повернулся к Ребусу и Грею:

– Надеюсь, что с Божьей помощью вы добыли нечто более ценное, чем прогнозы на положение с недвижимостью и приемы садоводства.

Грей даже не повернул головы в его сторону.

– Вы так ничего и не узнали? – спросил он Джаза Маккалоу.

– Обломки и огрызки, – отвечал Джаз. – Это же было шесть лет назад. Люди ведь не сидят на одном месте…

– Мы разговаривали с хозяином одного парка, – сказал Уорд. – Он не жил там в то время, когда туда наезжал Рико, но слышал рассказы о тех временах: вечеринки на всю ночь, пьяные разборки. Рико держал два фургона в этом парке… и, возможно, еще пару где-то еще.

– А эти фургоны все еще там? – поинтересовался Грей.

– Только один, второй сгорел.

– Сгорел сам или его подожгли?

Уорд в ответ лишь пожал плечами.

– Вы видите, как я огорчен? – обратился к ним Теннант. – Так осчастливьте меня какими-нибудь радостными известиями из старого доброго города Глазго.

Грей с Ребусом уложились в пять минут, в общих чертах доложив о своей поездке, не упомянув при этом ни о чем, кроме визита в больницу. Когда они закончили, вид у Теннанта был совсем не веселым.

– Не знай я вас так хорошо, – сказал он, обращаясь ко всем, – я бы сказал, что вы только и делали, что толкли воду в ступе.

– Но мы же едва начали работу, – запротестовал Сазерленд.

– Моя точка зрения ясная и простая, – ответил Теннант, ткнув пальцем ему в грудь. – Тот, кто работает не щадя сил, живет в свое удовольствие; тот, кто недостаточно занят, делает работу, для выполнения которой вы и находитесь здесь. – Он сделал паузу. – Возможно, это и не ваша вина; возможно, здесь и искать-то нечего.

– Так, значит, обратно в Туллиаллан? – спросил Там Баркли.