Заживо погребенные

А что она могла бы скрывать, что могла бы скрывать женщина, которая прячет себя от мира? Она ездит на машине, на которую все засматриваются… восхищаются ее сверкающей поверхностью, поражаются ее возможностями. Но у владелицы машины есть еще и оборотная сторона: это женщина, которая безупречно одевается лишь для того, чтобы в одиночестве просиживать дни в своем офисе, поддерживая при этом лишь слабый, чисто формальный контакт с внешним миром. Работники называют ее «миссис»… Она держит с ними дистанцию, желая скрыть, что она одинока, и место рядом с ней вакантно. А потом возвращается домой, в тихую гавань, в дом, укрытый стенами и забором.

Такой была та сторона жизни Эллен Демпси, которую она скрывала от мира. Шивон задумалась, в чем же именно она заключается. Найдет ли она какие-либо ответы в Данди? У Демпси были друзья, даже Кафферти говорил о них с опаской. Может, она связана с преступным миром Данди? Откуда взялись деньги для основания и раскрутки ее бизнеса? Парк машин дешево не купишь, а перейти от «двух такси в Данди» к компании, которой она управляет сейчас, это долгий и трудный путь наверх. Женщина с прошлым… женщина, которая может распознать копа и которая дает работу бывшим заключенным…

Шивон понимала, что у Эллен Демпси было не только прошлое. В полиции и на нее саму имелось досье. И это было самым простым объяснением. Разве не об этом говорил Эрик Моз? Переведи это в двоичную систему. На его языке это означало «упростить». Возможно, она сама слишком все усложняла. Возможно, и дело Марбера на самом деле проще, чем кажется.

– Переведи это в двоичную систему, – сказала она себе, а затем завела мотор и двинулась обратно к мосту.

Ребус добрался до дому почти к половине седьмого. Его мобильный информировал о двух пропущенных звонках: Джилл и Шивон. И вдруг телефон зазвонил снова.

– Джилл, – приветливо ответил он, – а я как раз собирался тебе звонить.

Он стоял в длинном ряду машин перед светофором.

– Ты видел последний вечерний выпуск? – Он наперед знал, что она спросит именно об этом. – Ты попал на первую полосу, Джон.

– Так и есть…

– Ты о том, что они меня сфотографировали? – спросил он, прикидываясь, что не совсем понимает суть вопроса. – Надеюсь, вид у меня неплохой.

– Сильно сомневаюсь, что в тебе может быть хоть что-то хорошее.

Это уже запрещенный удар, но он оставил его без ответа.

– Послушай, – продолжал он, – я расплачиваюсь за собственную глупость. Мне надо было на час отъехать из участка, а они как раз садились в машины. Я упросил их взять меня с собой, так что не стоит искать других виноватых.

– Я уже говорила об этом с Шивон.

– Она велела мне убраться оттуда, я так и сделал.

– Почти то же самое она сказала и мне, только в ее интерпретации ты сам принял решение уехать.

– Джилл, она хочет хоть как-то выгородить меня. Ты же ее знаешь.

– Джон, не забывай, ведь ты отстранен от участия в расследовании дела Марбера.

– Я не забываю и о том, что я коп, который должен выполнять то, что приказано, и не задавать вопросов: ты хочешь, чтобы я засветился в Туллиаллане?

Она вздохнула:

– Пока никаких успехов?

– Есть слабый лучик света в конце тоннеля, – помявшись, ответил он.

Светофор переключился, и он, проехав перекресток, свернул на Мелвилл-драйв. – Проблема в том, что я не знаю, стоит ли мне вообще лезть в это дело.

– Опасно?

– Станет ясно, когда доберусь до сути.

– Бога ради, будь осторожен.

– Как приятно, что ты обо мне так заботишься.

– Джон…

– Перезвоню попозже, Джилл.

Он не стал звонить Шивон, потому что уже знал, о чем она намеревается с ним говорить.

Грей, Джаз и Алан Уорд, должно быть, уже ждали, как договорились, и он заготовил для них историю о том, что с ним произошло. Налет на склад был сейчас нежелателен… не потому, что из этого ничего не выйдет или может не выйти, а потому, что такой вариант был бы неверным. Он понял, что надо встретиться со Стрэтерном и поставить его в известность, что он может заманить эту троицу в ловушку. Но он все еще сомневался, что Стрэтерн даст на это добро. Это было сделано нечисто и не давало ответа на вопрос. Троица могла оправдаться, заявив, что они виновны лишь в том, что пошли на поводу у Ребуса.

Он припарковал машину в дальнем конце Арденн-стрит, а подойдя к дому, увидел, что троица умудрилась припарковаться в аккурат напротив его подъезда. Они мигнули фарами, давая ему знать, что уже прибыли и ждут. При его приближении распахнулась задняя дверца.