Камасутра для Микки-Мауса

Кирилл вбежал на веранду.

– Елки-палки! – воскликнул он. – Зачем ты две пары приперла?

– Эти от Лизы!

– И что теперь делать станем?

– Одни можно Оле Балакотовой на день рождения отдать, – заявила практичная Лизавета, – все равно подарок покупать придется.

– Ага, – забубнил Кирюшка, – а мои, значит, выкинуть?

– Точно. – Лиза не упустила момента поддеть его.

Мне стало жаль мальчика.

– Очень хорошо, что ты принес ролики, я целый год о таких мечтала.

– Ты? – хором вскинулись дети.

– Именно, давно думала купить, буду на них за хлебом бегать, быстро и удобно.

– Вот что, Лампа, – оживился Кирюшка, – надевай, ща будем учиться.

Тут только до меня дошло, какой капкан я поставила сама на себя.

– Уже поздно, потом, завтра.

– Нет, сейчас, – вцепились в меня дети.

Не успела я и охнуть, как Кирюшка зашнуровал на мне ботинки и вздохнул:

– Эх, нету наколенников, упадет ведь, расшибется.

– Правильно, – обрадовалась я, – завтра куплю амуницию, и начнем.

– Давай ей на колени нацепим чашечки от купальника, – затараторила Лиза, – запихнем туда вату и привяжем к ногам.

– А голова? Шлема нет, – пискнула Магда.

– Да, – сморщился Кирюшка, – голова у Лампы слабое место, ее обязательно беречь надо! Придумал! На чердаке ушанка лежит, ща принесу!

– Ни за что не надену зимнюю шапку в июне, – я попыталась было возразить, но мое слабое сопротивление было задавлено в заро-дыше.

Глава 29

Через десять минут меня, обутую в ролики, в ушанке и с привязанными к ногам чашечками от купальника, вытащили на дорогу.

– Давай, отталкивайся, – велел Кирюшка.

Я попыталась выполнить приказ, но тут же поняла, что ноги больше не принадлежат мне. Они разъезжались в разные стороны и, похоже, в теле сместился центр тяжести, потому что голова, став неожиданно слишком тяжелой, перетягивала тело вперед. Дети принялись раздавать указания.

– Выпрямись.

– Втяни живот.

– Убери попу.

– Соедини ноги.

– Не так! Толкайся!

– Не так! Скользи!

– Не так! Стой!

– Не так! Ты на коньках никогда не каталась?

– Нет, – честно призналась я, – ни разу в жизни.

– Чего же зимой делала? – удивился Кирюшка.

Я уцепилась за Лизу.

– Все времена года я проводила одинаково, играла на арфе и складывала мозаику.

– У тебя было страшное детство, – ужаснулся Кирюшка, – небось мечтала о роликах!

– Нет, ни минуты, мне нравилось возиться с картинками.

– Только не ври, – заявила Лизавета, – это занятие никому не может прийтись по душе. Ладно, радуйся теперь, что у тебя есть мы, которые способны воплотить мечту в жизнь. Давай, начали!

«Господи, избави нас от тех, кто хочет одарить нас своими мечтами», – пронеслось в моей голове, и это была последняя связная мысль, потому что дети поволокли меня вперед, приговаривая:

– Не горюй, научишься.

Пару раз мимо проезжали машины. Увидав издали группу подростков, водители осторожно притормаживали, в нашем поселке все стараются демонстрировать хорошее воспитание, но, поравнявшись с нами, шоферы мигом давили на газ. А вы как бы поступили, увидав на проезжей части светлым, душным, безветренным июньским вечером потную, красную тетку в армейской ушанке со звездочкой на отвороте, с привязанными к коленям клоками торчащей в разные стороны ваты. Тетку тащит орда тинейджеров, азартно выкрикивая:

– Живее, шевелись, не умирай, дома скончаешься, правой, левой…

Я бы точно хотела оказаться от места происшествия как можно дальше.

– Так не пойдет, – утер пот Кирюшка, – мы ее катим, а надо, чтобы Лампа сама ногами работала.

– Как ее заставить, ума не приложу, – вздохнула Лиза, – трусливая она очень.

– Знаешь, как плавать учат? – оживился мальчик. – Бросают в воду, и человек от страха начинает руками-ногами бултыхать.

– Тут воды нет, – некстати высказалась Магда, – и потом, Лампа в роликах утонет, они тяжелые!

Кирюшка постучал указательным пальцем по лбу.

– Ты совсем ку-ку! Мы ж ее не плавать учим, хотя… Эй, Лампудель, на воде держаться умеешь?

– Нет, – в ужасе пискнула я, – даже не пытайся, сразу камнем на дно пойду!

– Дожить до старости и не научиться плавать! – возмутилась Лиза.

– Я совсем не старая!

– Но и не молодая! Тебя не водили в детстве в бассейн? – заинтересовалась Лиза.

– Нет!

– Почему?

– Мама боялась, что я получу воспаление среднего уха, – сказала я чистую правду.