Камасутра для Микки-Мауса

– Магдалена уехала, – решительно повторила я.

Ни за что не отдам девочку тетке, по-моему, в родной семье над ней просто издеваются, постоянно ругают, попрекают, даже бьют.

– Куда? – удивилась Аня.

– Я не знала ведь, что вы захотите племянницу к себе забрать, и отправила ее в лагерь.

– Какой?

– Пионерский, то есть, простите, оздоровительный, до тридцать первого августа.

– Да? – растерялась Аня. – Тогда ладно. Чего же Клавке-то не сказали?

– Не успела.

Из трубки понеслись гудки. Я продолжила процесс жарки котлет. Однако эта Аня не слишком воспитанна, взяла и швырнула трубку. Внезапно телефон снова зазвонил.

– Как место-то называется? – спросила Аня. – Где лагерь находится, скажите, съезжу за племянницей, Клава велела с нее глаз не спускать.

Однако! Да сестры просто кровожадные злодейки, им просто необходимо мучить несчастную девочку.

– В Израиле, – мигом нашлась я, – милое такое местечко возле Иерусалима.

– Возле Истры, что ль? – не поняла Аня. – По Рижской дороге? Так недалеко.

– Там Новый Иерусалим, – прервала я ее, – имею в виду настоящий Иерусалим, в стране Израиль, неужели никогда не слышали?

– У евреев, что ли? – воскликнула Аня.

– Да.

– За границей?

– Именно.

– И мне туда не попасть?

– Без загранпаспорта и визы никак, – решительно отрезала я.

– Ага, – ошарашенно буркнула Аня, – значит, ясно.

В трубке снова запищало, я перевела дух. Клава не знает адреса нашей дачи, следовательно, ее малопривлекательная сестрица не свалится мне на голову, и Магдалена спокойно проживет лето в Алябьеве. Ей-богу, некоторым людям совершенно не стоит заводить детей!

Глава 25

После жаркого, липкого дня наступила душная ночь. Вопреки моим ожиданиям, не стало прохладней. Даже под тонкой простыней было невыносимо жарко, а подушка походила на раскаленный уголь. Промучившись без сна, я осторожно дошла до кухни и вытащила из холодильника мороженое. Через пять минут мне стало только хуже, захотелось пить. Пришлось вновь бежать к холодильнику, но холодного «Боржоми» не нашлось, бутылку я обнаружила на столе, на веранде. Теплая, без газа вода оказалась безумно противной. Поняв, что заснуть не удастся, я выползла во двор и легла в гамак. В голове было пусто, тело отяжелело, неожиданно ко мне начала подкрадываться дрема. Вместо того чтобы пойти в дом, я лениво закрыла глаза. Полежу тут, на улице. Несмотря на все время ухудшающуюся криминальную обстановку в стране, в Алябьеве тихо, мы порой забываем запереть дачу. Это, конечно, неправильно, но в нашем поселке нет ни воров, ни бандитов. Огромная, неестественно желтая луна смотрела на Землю, звезды усеяли небо, скорей всего завтра опять будет жарко.

Послышался тихий скрип. Я лениво перевела глаза в сторону веранды. Из дома легкой тенью выскользнула Магдалена, за девочкой хвостом выскочила Ада. Адюшка любопытна сверх меры, ей всегда хочется знать, кто, куда и зачем пошел.

Решительным шагом девочка направилась к сараю. Я хотела уже воскликнуть: «Магда, почему не спишь?»

Но тут Ада тихонько тявкнула.

– Заткнись, – зло прошипела Магдалена, возясь с замком, – захлопни пасть, кретинка.

Надо же, как она, оказывается, разговаривает с собаками, когда думает, что ее никто не слышит! Может, мне послышалось? Обычно девочка нежно щебечет: «Адочка, Мулечка, мопсики любимые», а сейчас: «Захлопни пасть, кретинка!»

Ада, однако, несмотря на грубое замечание, продолжая тявкать, подбежала к Магде. Девочка в этот момент как раз открыла дверь сарая. Адюшка хотела было юркнуть внутрь, и тут Магда с силой пнула ее ногой. Собачка обиженно заскулила, потом села на траву и затряслась от обиды.

Адюня у нас существо нервное, способное упасть в обморок. Мулечка, та спокойная, недаром мы зовем ее Мульдозер. В свое время Катя купила Мульяну Кирюшке в качестве подарка на день рождения. Мальчик пришел в бурный восторг и начал самозабвенно ухаживать за собачкой. Через полгода Муля превратилась в добродушное существо, не нервничающее ни по какому поводу. Да и зачем бы ей суетиться? Два раза в день, без исключения, перед носом мопсихи появлялась мисочка, наполненная вкусной кашей с мясом. Спит Муля исключительно на кровати, залезая с головой под пуховое одеяло. Ее никогда не ругают и, естественно, не бьют, на нее ни разу даже не замахнулись тряпкой. Если Мульяна совершает проступок, ну, утаскивает со стола конфеты, рвет тапки или прудит лужу в гостиной, впрочем, последнее случается крайне редко, я беру в руки газету, свернутую трубкой, сажаю перед собой мопсиху, колочу печатным изданием по полу перед ее носом и приговариваю: