61  

– Говорят, она на зоне умерла, – отшатнулась Лариса.

– Привалову недавно отпустили. Срок истек. Хоть и длинный, да закончился, – ввела я ее в курс дела.

Лара вскочила.

– Господи! Она сюда вернется?

– Маловероятно, – успокоила я собеседницу. – Где ей тут жить? Федор Привалов дом продал. Но, думаю, женщины в лагере объяснили товарке, какую глупость она совершила. Значит, с Таней вы не встречались?

– Нет, – серея на глазах, подтвердила Лариса. – Она только одно письмо мне прислала из лагеря. Очень давно.

– Оно сохранилось? – обрадовалась я.

– Нет, я разорвала, – прошелестела Лара.

– Что в нем было? – наседала я.

Лариса закрыла лицо ладонями.

– В конверте лежал пустой лист бумаги.

Я удивилась.

– Совсем чистый?

– Почти. – Помолчав секунду, Осипова уточнила: – На нем только стоял вопросительный знак. Я поняла. Танька сама не могла признаться, ей совесть не позволяла, но она ждала, что я пойду и все объясню. Я хотела, да с мамой не поспоришь. Я не виновата! Не виновата я!

Глава 21

На улице резко похолодало, из-за горизонта набежали тучи, и поднялся порывистый, совсем не весенний ветер.

Я залезла в машину и попыталась причесать мысли. Редкий человек способен с искренним раскаяньем воскликнуть: «Mea culpa»[3] – и чистосердечно признаться в содеянном. Как правило, люди ищут, на кого можно свалить ответственность за свои гадкие поступки или неудачи.

У моей подруги Лены Васиной есть муж, настоящий циклотимик.[4] Валера постоянно собой недоволен. И, между нами говоря, он абсолютно прав. Васин кандидат наук, ему давно пора идти вверх по карьерной лестнице, но для того, чтобы из скромного доцента превратиться в профессора, необходимо защитить докторскую диссертацию. Валера великолепно понимает свои перспективы, но победить лень-матушку ему не под силу. Вместо того чтобы корпеть у письменного стола, он постоянно придумывает себе неотложные дела. Ну невероятно важные, чтобы манкировать ими было смерти подобно. То надо съездить поздравить друга с днем рождения, то нужно поучаствовать в презентации чужой книги… Вернувшись вечером домой и глянув на свой роскошный письменный стол с девственно чистой стопкой бумаги, Валера соображает, что воз его диссертации находится по-прежнему, как бы это поделикатнее выразиться, в глубокой яме, и начинает злиться на… Ленку. Повод для скандала может быть любым: жена, по его мнению, недостаточно ласково посмотрела на супруга, не выслушала его замечания, не обрадовалась визиту свекрови. Валера не способен к самокритике, он не может честно сказать: «Я лентяй» – и подыскивает виноватых. Легче всего свалить ответственность на того, кто рядом. Вот и выходит: Ленка плохая, поэтому муж нервничает, выплескивает недовольство.

Похоже, Лариса родная душа Валере, она никогда не решится взять на себя часть вины за случившееся с Татьяной.

Я завела мотор и не спеша поехала в сторону Мопсина.

Что ж, найдены ответы на некоторые вопросы. Отчего милая и добрая учительница Осипова, толерантная и умная женщина, о любви которой к детям знали все окружающие, дала столь негативную характеристику школьнице Приваловой? Почему обвинила девушку чуть ли не во всех смертных грехах? Да потому, что Варвара Михайловна хотела, чтобы Татьяну посадили за убийство Миши, лишь бы другое преступление, к которому имела косвенное отношение ее обожаемая Ларисочка, не вскрылось. Интересно, классная руководительница верила в виновность Приваловой? Может, и в самом деле думала, что та еще лишила жизни и брата? А потому надеялась на молчание Татьяны. Ведь только окончательная дура признается во втором преступлении, повесит на себя еще одно убийство, расскажет о землянке, родах и погибшем младенце. Варвара Михайловна считала Таню не очень умной девицей, без чувства самосохранения, присущего любому человеку. И ведь расчет Осиповой оправдался: Привалова молча взвалила на себя вину за смерть Миши, которого не убивала.

По какой причине Таня не сообщила следователю правду? Она боялась подставить Ларису и Стефу, ведь их было трое, замешанных в том деле. А еще Татьяна обладала обостренным чувством справедливости: она обвинила себя в смерти новорожденного мальчика и захотела понести наказание.

Обычно преступники убеждают судью, что закон был ими нарушен непредумышленно, на убийство толкнул аффект. Один раз Костин продемонстрировал мне показания мужчины, который написал: «Смерть гражданина N является несчастным случаем. Я пришел к нему в тот момент, когда N мылся под душем, и видел, как он упал и ударился головой о борт ванны, сломав себе шею. Потом N встал и, снова поскользнувшись, шлепнулся, повредил позвоночник. А затем опять поднялся и грохнулся, раздробив череп…» В общем, судя по его объяснению, несчастный N восемнадцать раз сам себе нанес смертельные увечья. Ну уж очень скользко было в ванной! А тот, кто писал бумагу, разинув рот смотрел на происходящее.

  61  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×