Фиговый листочек от кутюр

– Никуда не отпущу!

– Извини, мамочка, – ответила Рада, – хочешь, мы с мужем вместе…

Но Тамара Николаевна не дала дочери договорить.

– Не смей при мне даже упоминать имя этого мерзкого человека! Из-за него рухнула наша семья! Отец так переживал, у него случилось два инфаркта подряд, и вот теперь он не сумел пережить третий. Твой муж убийца, из-за него погиб Сашенька, о боже, что я говорю, детка!

Но Рада уже летела к машине, за ней с криком «погоди!» неслись Леонид и старая Рената. Но молодая женщина уехала, приняв решение более никогда в жизни не появляться в Разуваеве. Затем Рената попросила Ирму сообщить Раде новость. Умерший отец завещал ей половину своего состояния, а мать тоже съездила к нотариусу и позаботилась о том, чтобы ее доля после смерти перешла к блудной дочери.

– Ты ей скажи, – настаивала Рената, – пусть матери-то простит, она не со зла ведь, от горя наболтала, мало ли что случается, нехорошо это, так с семьей расплевываться. Мать – она одна, другой не будет, не купишь. Опять же, любит Тамара Николаевна Раду. Деньги ей все оставила…

Но Рада, спокойно выслушав Ирму, ответила:

– Мама никогда не сумеет примириться с моим замужеством. Я понимаю, что меня одну она с удовольствием примет назад, но если приходится делать выбор между матерью и мужем, то я сделаю его в пользу того, с кем прожила последние годы, – ничего, кроме ласки, внимания и нежности, я от него не видела.

– Тамара Николаевна очень любит тебя, деньги…

Рада поморщилась:

– Я тебя умоляю! Они мне не нужны, свои девать некуда. И потом, подумай, ну кому могут достаться средства Карелиных? Только Леониду и мне, других наследников нет. Так что завещание сути дела не меняет.

– Ты так сказала «средства Карелиных», как будто сама не имеешь никакого отношения к этой фамилии, – не утерпела Ирма.

Рада без улыбки посмотрела на подругу, потом очень серьезно ответила:

– Я уже много лет Ларионова.

Тут Ирма съехидничала:

– Ларионова? Интересно, однако, может, еще и имя супруга произнесешь? А то ты все личными местоимениями до сих пор обходилась: он, ему, его… Вроде как боялась его представить…

Рада вздохнула:

– Да уж! Впрочем, теперь Глеба Лукича никто не сумеет посадить за растление малолетних. Но я и впрямь ни с кем не хочу его знакомить: ни с Леонидом, ни с тобой, а уж с мамой и подавно. Я ему до сих пор представлялась сиротой, пусть так и остается.

Слово за слово, они поругались впервые в жизни, и Рада ушла, бросив на прощание:

– Ты мне завидуешь и завидовала всю жизнь.

– Было бы чему, – не осталась в долгу Ирма.

– Я никогда не знала нужды, ты в детстве донашивала за мной платья, и сейчас я намного богаче тебя, – парировала Рада. – Не ты у меня, а я у тебя обслуживаюсь. Если пожалуюсь хозяйке салона, тебя выгонят.

– Скорей ты уйдешь в другой салон, у меня с десяток клиентов, хозяйка не дура, – фыркнула Ирма.

– Я замужем и счастлива, а ты одна, вот и злишься!

– Ха! – выкрикнула задетая за живое Ирма. – Какие мои годы, еще все успею! Зато я имею в кармане диплом, в руках хорошую профессию и ни от кого не завишу, а ты должна подчиняться богатенькому папику, как была дурой, так и осталась. Хочешь знать, тебя тут за идиотское поведение терпеть не могут. Время идет, все взрослеют, а ты на уровне шестнадцати лет осталась, прямо смешно! Розыгрыши, шутки, идиотство!

Рада отступила к двери, и тут обозленная Ирма выпустила последнюю стрелу:

– Кстати, почему у вас с твоим дедушкой нет детей? Фигуру портить не желаешь? Хотя, думается, дело в другом. Не забудь, у меня высшее медицинское образование, и я хорошо знаю, с какими половыми проблемами сталкиваются мужчины в старческом возрасте.

Рада, не говоря ни слова, вылетела в коридор…

Ирма помолчала и добавила:

– Я теперь очень жалею обо всем, что наговорила, не хотела больно задеть Радку, просто сама не понимаю, отчего так дико на нее обозлилась, ну и ляпнула…

Я вышла из «Модес хаар» и поехала в мастерскую за будильником. Получив часы, сунула их в сумочку и пошла вдоль ларьков, отыскивая свои любимые ментоловые сигареты. Купив пачку, села в садике на скамеечке и принялась искать в сумке зажигалку. Но она как в воду канула. Пришлось вытряхнуть все содержимое на колени, но даже эта крайняя мера не помогла. Дешевенький «Бик» испарился без следа. Впрочем, беде легко помочь.

Я встала и пошла вдоль ларьков, забитых всякой ерундой: жвачки, печенье, сигареты, пиво, соки, собачий корм, киндер-сюрпризы… Вы не поверите, но ни в одном не нашлось зажигалок. В полном отчаянье я спросила у девушки, торгующей хозяйственными товарами: