Квазимодо на шпильках

Я попыталась спихнуть его с подоконника, но щуплый с виду Котик оказался просто твердокаменным, он даже не пошевелился.

– Лампа Андреевна, – прогремело со ступенек, – и чем вы тут занимаетесь?

Я быстро набросила на Котика одеяло и, сладко улыбнувшись, ответила:

– Нина Ивановна? У вас бессонница?

Председательница правления, тяжело дыша, взобралась на площадку.

– Совсем плохая стала, думала, один пролет быстро пройду, чего лифт вызывать, ан нет, кое-как вползла! К Чеботаревым ходила, опять Михалыч супругу бил! В следующий раз милицию вызову. Сегодня уж хотела в отделение звонить, только жена попросила этого не делать, посадить могут!

– И поделом ему! – воскликнула я. – Нюра-то какая странная, ее лупят, а она муженька жалеет.

Нина Ивановна покачала головой:

– Всякое случается у людей, вы-то зачем на лестнице?

Я открыла было рот, но тут Котик вскочил во весь рост, одеяло свалилось на пол.

– Мама! – взвизгнула председательница. – Он голый! Ой, какой ужас!

На мой взгляд, женщине, прожившей много лет в законном браке, не стоит столь пугаться при виде обнаженного мужика.

Котик секунду постоял молча, глядя в наливающееся синевой лицо главной сплетницы нашего дома, потом понесся по ступенькам вниз. Я невольно залюбовалась парнем, все-таки занятие танцами замечательно отражается на человеке. Большинство из нас весьма неуклюже ковыляет по ступенькам, Котик же бежал, изящно вытягивая носок, он словно летел над ступеньками, как принц в «Лебедином озере». Кто смотрел, должен помнить, в этом балете есть восхитительное па-де-де. Музыка просто завораживающая: трам там, трамта-там…

– Ну Лампа Андреевна, – наконец ожила Нина Ивановна, – как только не стыдно, да…

Но я, стряхнув с себя мелодию Петра Ильича Чайковского, вскочила в лифт и нажала на кнопку с цифрой «один». Как бы обезумевший Котик не вырвался голым и босым на февральскую улицу, замерзнет же, дурачок!

Вниз я приехала очень вовремя. Лифтерша, выставив перед собой спицы, верещала:

– Охальник, прикройся, сейчас милицию вызову.

Я схватила Котика и потянула в кабину.

– Твой, что ли, мужик? – заинтересованно спросила консьержка. – Молодой больно!

– А зачем мне старый? – пропыхтела я, кое-как впихивая слабо сопротивляющегося балеруна в лифт. – Какой толк от пенсионера?

Лицо Аллы Павловны немедленно озарила хитрая улыбка.

– Этта точно! Со старого гриба только плесень сыплется. Гуляй, Лампа, пока можешь, доживешь до моих лет, будет чего вспомнить. Я вот иногда как начну думать… Эх! А другой и на ум ничего не придет. Чего она видела: муж пьяный да дети сопливые. Мой, правда, Колька, царствие ему небесное, тоже зашибить любил. Только сон у него сильно крепкий был, скушает бутылочку – и на боковую, а я через кухню да… Э! Ладно! Неинтересно тебе небось!

Я ткнула пальцем в кнопку, кабина медленно поползла вверх. Кто бы мог подумать, что противная, вечно ворчливая, похожая на кочан капусты Алла Павловна в молодости была гуленой! Большинство пожилых женщин, перешагнув определенный возрастной барьер, начинают без конца шпынять молоденьких девушек, приговаривая: «А вот я в твои годы!..» Интересно, что же они делали в юном возрасте? Неужели только пахали на производстве? Ох, не верится мне в это! Небось бегали по танцулькам и слышали от пожилых: «А вот я в твои годы!..» Старость добродетельна от отсутствия возможности грешить. Все мы хороши на определенном этапе. Интересно, как бы повела себя Нина Ивановна, найдись для нее соответствующий ее возрасту кавалер? Старичок-пенсионер с букетом и коробкой конфет?

Лифт замер на нашем этаже. Я втолкнула нервно трясущегося Котика внутрь и заперла дверь. Думается, Нина Ивановна мигом бы позабыла про наведение порядка в доме, потому что ни одна баба, даже старая и страшная, как ведьма, не променяет кавалера на общественную работу.

ГЛАВА 20

На мебельную фабрику я прикатила около полудня. Вошла внутрь и спросила у вахтерши:

– Где у вас отдел кадров?

– На работу, что ль, наняться хочешь? – зевнула тетка. – Так вакансиев нет, у нас люди за место зубами держатся. Платят хорошо, директор – свой парень… Много ли для счастья надо?

– Да нет, я ищу мастера, Семена. Он мне обещал кой-чего сделать, телефон свой дал, домашний, только я потеряла бумажку.

– Семен, Семен, – забормотала «боец невидимого фронта», – фамилию скажи.