Квазимодо на шпильках

Зоя Андреевна говорила и говорила, у меня перед глазами завертелись разноцветные круги.

– Вам плохо? – неожиданно осеклась старушка.

– Нет, – пробормотала я, – наоборот, очень, просто очень хорошо!

ГЛАВА 21

Убежав от Зои Андреевны, я вошла в кафетерий супермаркета, расположенный на первом этаже, устроилась за столом и задумалась. Первая жена Семена Кузьмича, Розалия Львовна, служила в библиотеке имени Виктора Гюго, там же работала девушка по имени Лена, так и не ставшая официальной невесткой Баратянского. А сына Семена Кузьмича звали Женей.

Я стала крутить в руках пластиковое блюдечко. В моей голове родилась совершено дикая идея, которую следовало досконально проверить.

Опрокинув в себя полуостывший чай, я спросила у продавщицы, тетки лет сорока:

– Вы, случайно, не в курсе, где тут библиотека?

– В соседнем доме, – охотно ответила она, – дверь в дверь с магазином «Обувь».

Обрадовавшись, я выскочила на улицу, ежась от ледяного ветра, пробежала около ста метров и притормозила возле двери с табличкой: «Районная библиотека имени Виктора Гюго, выдача книг с 12 до 21, читальный зал с 12 до 22, понедельник выходной».

Я влетела в просторный холл и очутилась около гардероба. Там на стене висело объявление: «Вешайте пальто и берите номерки сами. Просьба ценные вещи не оставлять». Я послушно вылезла из куртки, сняла с крючка картонную бирку, пересекла холл и увидела дверь с надписью «Абонементный зал».

Я заглянула туда и наткнулась на объявление: «Сумки просьба оставлять здесь. Находиться на открытом доступе с пакетами категорически запрещается!»

Я посмотрела на свой ридикюль, потом вытащила из него кошелек, ключи, сунула их в карман брюк и пошла искать хоть одного живого человека.

Путь пролегал между стеллажами, плотно заставленными томами в потертых переплетах. Чехов, Толстой, Куприн, Бунин, Золя, Бальзак, Диккенс…

Пахло тут старой бумагой и пылью. Внезапно нос уловил аромат кофе, настоящего, не растворимого. Встрепенувшись, словно пойнтер, унюхавший дичь, я ринулась вперед. Полки расступились, открыв небольшую конторку, за которой сидела совсем молодая девушка с ненакрашенным личиком. Перед ней на столике стояла чашка, над которой поднимался пар, а на конторке, облокотившись, висел паренек.

– Ну, пожалуйста, – ныл он, – дай Достоевского, «банан» из-за тебя получу.

– Ты, Мясоедов, опять задержишь, – сурово ответила девушка, – сколько Гоголя не отдавал? Четыре месяца! Даем на две недели! Прошел срок, позвони по телефону, мы продлим. Даже идти не надо! Трубочку только сними! Ан нет, лень тебе! Видишь список должников? Фамилия Мясоедов на первом месте! Ступай себе, приказано тебе книг не выдавать!

– Ну не вредничай, – чуть не зарыдал неаккуратный Мясоедов, – ты меня без ножа зарежешь! Дай Достоевского! «Два» же получу!

– Ох, – погрозила ему пальцем девушка, – пользуешься моей добротой. Ладно.

С этими словами она встала, и я увидела большой живот, топорщившийся под просторным платьем. Библиотекарша вскоре станет матерью.

– Тебе какой роман? – уточнила она. – «Идиот»?

– А не обзывайся-ка, – протянул Мясоедов, – ну задержал книжки, разве это повод меня оскорблять!

Библиотекарша засмеялась:

– Ох, Мясоедов, «Идиот» – это название одной из книг Федора Михайловича.

– Мне «Горе от ума», – выпалил школьник.

Молодая женщина округлила глаза.

– Мясоедов! «Горе от ума» принадлежит Грибоедову.

– Не понял… – удивился парнишка. – Это кто? Хозяин библиотеки? «Горе от ума» лично его книжка? Типа, не даст?

Будущая мама прикусила нижнюю губку, потом, еле сдерживая смех, сказала:

– «Горе от ума» написал писатель по фамилии Грибоедов, Достоевский к этому произведению никакого отношения не имеет.

– Да мне однофигственно, – отмахнулся мальчишка, – только дай, еще месяц назад прочитать велели!

Получив книгу, он, веселый, словно щегол, убежал. Девушка села на свое место, отхлебнула из чашки кофе и покачала головой:

– Видели? Однофигственно ему!

Я улыбнулась:

– Но он все же пришел в библиотеку, следовательно, не безнадежен. Может, в конце концов разберется в великих писателях, их на самом деле не так уж и много!

– Да дети сейчас поголовно такие! – по-старушечьи вздохнула девушка. – По барабану им: Толстой, Горький… Вот покемоны, черепашки-ниндзя или Человек-паук – это да, тут никто никого не перепутает. Вы записываться пришли? Паспорт прихватили? Принимаем только с постоянной пропиской.