Безумная кепка Мономаха

Теперь понимаете, отчего Танюша столь обрадовалась, обнаружив не совсем обычное объявление? До этого она сидела на рецепшен в одном из салонов красоты, два дня улыбалась клиентам, три занималась домашним хозяйством. Но находиться около ополоумевшей свекрови после отъезда Сергея в Норвегию оказалось совершенно невозможно, и Танечка нанялась в «Моно».

Первый месяц она была счастлива. Оклад, правда, оказался ниже, чем в салоне, зато клиентов (то есть непосредственно работы) не в пример меньше. Хозяин выглядел мило, да он практически и не появлялся в офисе. Заезжал утром, ходил по кабинету, потом бросал:

— Ладно, ты жди людей, а я отправился по делам, — и отбывал в неизвестном направлении до следующего дня.

Скоро Таня поняла, что у Константина действительно есть какие-то «свои» дела, потому что Ведерников частенько запирался в соседнем кабинете, на двери которого не висела табличка «Моно», и не выходил оттуда часами. Чем занимался хозяин в своем кабинете, подчиненная не знала, дверь всегда была заперта изнутри. Таня уходила в восемь, хозяин оставался, но сам он с клиентами не общался, это было делом Танечки. Именно она оформляла заказы, брала предоплату, вызывала актеров и двух тихих теток портних, которые мгновенно, за копеечную цену, мастерили из дешевого материала костюмы либо подгоняли по размеру уже имевшиеся.

Однажды Танюша как всегда явилась на службу, села, вынула детектив и погрузилась в чтение.

— Балбесничаешь? — раздалось у нее над головой.

Девушка вздрогнула и уронила книгу. Константин вошел в комнату совершенно неслышно и теперь стоял рядом с ее столом.

— Ни хрена не делаешь? — повысил он тон.

Танюша заморгала и не нашлась, что ответить.

До сих пор Костя мирно говорил ей:

«Сиди тут хочешь с книжкой, хочешь вяжи» только не уходи: чтобы клиентов не упустить", — а сейчас стоит весь красный от злости и стучит кулаком по столу.

— Вот оно как! — взвизгнул Константин, потом выдрал из руки Тани томик в бумажной обложке, вмиг разодрал его в клочки и принялся материться.

Девушка обомлела настолько, что продолжала сидеть, разинув рот, даже после того, как начальство выбежало вон, сбросив по дороге на пол телефон.

Через некоторое время Таня пришла в себя, собрала остатки несчастного, ни в чем не повинного аппарата и в некой растерянности села в кресло. Она не очень понимала, как следует поступить, что ей теперь делать. Увольняться? Но почему взбесилось начальство?

А когда подошло время обеда, в комнату вплыл шикарный букет роз. Следом показался Костя, державший в другой руке пластиковый пакет.

— Вот, — тихо сказал он, — извини.

Танечка машинально взяла подарки и заглянула в сумку там лежало штук десять криминальных романов и дорогая коробка конфет.

— Понимаешь, — почти робко произнес Костя, — со мной такое случается. Бесит все по непонятной причине и прямо в голову бьет. Справиться с собой в такой момент я совершенно не способен. К любой малости прицеплюсь, и понеслось!

Потом так же быстро отхожу, и стыдно делается.

Пожалуйста, не уходи с работы.

— И не собиралась, — пожала плечами Таня. — Просто понять не могу, какую оплошность совершила.

— Да ты и не виновата вовсе! — замотал головой Костя. Потом со стоном опустился на стул и схватился за виски, спросил:

— У нас есть какие-нибудь таблетки от головной боли? Глянь в шкафу, после такого припадка мне словно молотком череп дробят.

Танечка моментально нашла лекарство, подала его со стаканом воды Косте и, отбросив церемонное «вы», спросила:

— А ты врачу показывался? Может, там.., в мозгах.., ну, ерунда какая-нибудь, и вылечить ее можно.., только лекарство прописать должны…

Константин поднял глаза.

— Нет, это не опухоль, иначе б давно помер, ерунда такая у меня с детства. Понимаешь, отец пил горькую, каждый день, а как нажрется, с кулаками на сестру, мать и бабку кидался. Я пацаненком не понимал, отчего он такой бешеный, своих жалел. А лет в восемь я решил их защитить.

…Папенька начал гонять мать мальчика, а Костя схватил чайник и долбанул отца по спине. По счастью, в эмалированной емкости был не кипяток, просто горячая вода, но Олег дико закричал, схватил сына, швырнул его на пол, занес руку.., и больше Костя ничего не помнил.

Очнулся он в больнице. Рядом на табуретке скорчилась заплаканная мама. Увидав, что мальчик пришел в себя, Люба, боязливо оглядываясь на дверь, рассказала школьнику совершенно не подходящую для его детского разума историю. Костя слушал, ощущая, как у него болит все: руки, ноги, ребра, голова…