Безумная кепка Мономаха

Меня специально пристроили в место, куда не забредают люди, нуждающиеся в частном детективе.

— Но ты и там развернулась, — улыбнулся Вовка.

Я захлюпала носом — обида стала невероятной. Вот он какой! Ай да Костин! Думал, я стану тихо читать детективы, сидеть у моря и ждать погоды… Но ведь справилась с поставленной задачей, узнала, что Ведерников и Кононов одно лицо! Осталось лишь сообщить об этом Алисе. Жаль, что со мной… Кстати, а что со мной случилось?

Отчего Нинон налетела на госпожу Романову?

— Ладно, — неожиданно по-доброму заговорил Вовка, — попробую объяснить тебе суть дела, только не волнуйся. Впрочем, рана у тебя ерундовая, расческа скользнула по ребрам, ты, похоже, просто сильно испугалась.

— Мне было очень больно!

— Так я и не спорю. Ясное дело, что неприятно. Я только пытаюсь тебя приободрить, сообщаю чистую правду: никакой опасности для твоей жизни нет, — ласково сообщил Костин. — И еще. Ты молодец, подобралась к самой середине загадки, вычислила, так сказать, ключевую фигуру, из-за которой разгорелся весь сыр-бор.

— Нинон?! — вскричала я. — Она?

— Ну.., в принципе да.

— Это она сначала ослепила меня фонарем?

— Верно.

— Зачем?

— Хотела увидеть лицо незваной гостьи в деталях.

— Почему не вышла в прихожую, не зажгла спокойно верхний свет?

— У нее имелась причина скрываться.

— От меня?

— От всех.

— Господи, почему?

Вовка хмыкнул:

— Сразу не ответить, давай-ка я лучше по порядку. И начнем с Ведерникова Константина Олеговича. Ты знаешь, что он сидел?

— Конечно, только что ведь рассказала тебе все свои наблюдения.

— А за что парень получил срок?

— Он вор.

— И кто сказал такое?

Я прикусила нижнюю губу.

— У тебя имелась справка с перечислением статей, по которым Ведерников был осужден? давил дальше Вовка.

— Нет, — растерянно ответила я.

— Тогда отчего ты решила, что Константин именно вор? — прищурился Вовка. — Ведь за решеткой оказываются еще и грабители, и…

— Фу, — перебила я приятеля, — очень не люблю, когда ты начинаешь занудничать! Вор или грабитель… Ну какая разница!

— Большая, — нахмурился Костин. — Грабитель нападает на человека, наносит телесные повреждения, а домушник, скажем, действует тихо, даже если влезет в квартиру, где спят хозяева, никого не обидит, стырит ценности и на цыпочках уйдет. Если же на пути тебе встретится карманник, то он тоже не начнет…

— Ой, перестань! Зачем столь детальные уточнения?

Вовка тяжело вздохнул:

— Чтобы понять преступника. Большинство из криминальных личностей действует традиционно. Карманник, промышляющий в метро или трамвае, не полезет в квартиру. Домушник не станет наемным киллером, убийцы — это вообще особая категория граждан. Так вот, Ведерников — мошенник. Причем, на мой взгляд, самый отвратительный подвид — брачный аферист.

— Кто? — разинула я рот. — Многоженец?

— И так назвать можно, — кивнул Костя, — хотя до свадьбы он обычно дело не доводил.

— А почему бабка из домоуправления сказала мне, что Костя вор?

Вовка пожал плечами:

— Не знаю. Многие отчего-то считают: раз человек сидел, значит, за плечами у него кражи. Может, ты меня послушаешь внимательно?

— Говори! — воскликнула я. — Быстро и по делу, хватит читать нотации!

Костин усмехнулся и завел рассказ:

— Ведерников родом из более чем неблагополучной семьи. Ну что он видел в детстве? Сильно пьющих родителей. Отца, который бил мать, сестру Ирину, бабушку, полувменяемую старуху. С какой стороны ни глянь, Костя всегда оказывался изгоем. Даже в школе, на фоне ребят из подобных семей, он смотрелся не лучшим образом: учился Ведерников отвратительно, и никто из педагогов не пожелал поговорить с мальчиком по душам, не открыл в нем никаких способностей. Между тем у Кости имелись явная математическая одаренность и артистические задатки. Только редкий малыш станет учиться добровольно, а он очень старался.

Все биографии великих людей, в частности из мира искусства, наполнены рассказами о самоотверженных родителях, которые либо лаской, либо таской приковывали неразумных чад к роялю, скрипке или балетному станку. Да и великие спортсмены с благодарностью вспоминают мам и бабушек, таскавших юных фигуристов, хоккеистов, футболистов, гимнастов к семи утра на тренировки.

Но у Кости подобных родственников не имелось, он рос, словно трава в овраге, и если в нем и дремали некие таланты и хорошие задатки, то они, можно сказать, погибали на корню. Детство Ведерникова никак нельзя назвать счастливым, хоть какую-то радость он ощущал лишь летом, выезжая в Прюково. Там, в деревне, и случилась историческая встреча Кости с человеком, определившим все будущее Ведерникова.