Долгое время девочка верила в версию о цыганке, ей очень хотелось найти свою родную мать, до такой степени, что один раз Эва, увидев на вокзале гомонящий табор, подошла к шумным женщинам и спросила:
– Не знаете, не обменял ли кто из ваших ребеночка в роддоме?
Чавелы замерли, потом самая пожилая ласково ответила:
– Мы, красавица, у себя рожаем, врачам не доверяем, ни к чему они нам!
Из глаз Эвы покатились слезы, цыганки окружили девочку, а та рассказала им свою историю. Ромалы переглянулись.
– Обманули тебя, – вздохнула все та же старуха, – не наша ты, хоть и смуглая. Мы другие, не так выглядим, а еще цыганка никогда своего ребенка не поменяет, да и зачем делать такое?
– Нагуляла тебя мать, – подхватили другие женщины, – с другим мужиком, а про роддом наврала, оттого и отец бесился. Ты у нее прямо спроси!
Эвелина пришла домой и неожиданно выпалила в лицо маме:
– Я знаю, в чем дело! Ты папе изменила, меня от любовника родила, и потом всю жизнь ненавидела.
Кто мой отец? Я поеду к нему!
Антонина отвесила дочери пощечину и заорала:
– Хрен с тобой! Знай правду! Никогда я с другим мужиком в кровать не укладывалась! Подменыш ты!
Рядом баба рожала, богатая, вот у нее, блондинки, черненькая девка родилась, я хорошо видела, как она ее кормила. Только умная она оказалась, при деньгах.
Ей мою девочку и отдали, чтоб у мужа подозрение не вызвать. Я только дома и увидела, кого мне в конверте подсунули! Скажи спасибо, что тебя вон не выкинули, растили, как свою, а ты отблагодарила, нечего сказать, с доносами бегала, оттого и отец на тот свет молодым убрался.
У любого нормального человека сия история мигом вызвала бы вопросы. Почему Антонина сразу не побежала в роддом? Отчего они с Григорием не подняли скандал, не обратились в милицию, не потребовли назад свое дитя? Ведь найти богатую, затеявшую подмену женщину никакого труда не составляло!
Но надо учитывать, что Эвелине в тот момент было всего тринадцать лет, потом она, конечно, поняла, что Антонина врала, никаких богачек не было и в помине, младшую дочь мать элементарно нагуляла.
Накричав на Эву, Тоня прекратила с ней общаться, да еще Тина, вернувшаяся в конце лета от бабки из деревни, сильно заболела, она очень плохо выглядела, жаловалась на боли в животе, головокружение и слабость, а спустя месяц очутилась в больнице с диагнозом: гепатит. Деревенская бабка не слишком думала о чистоте, и внучка подхватила неприятную заразу.
Лечилась Тина долго, почти год провалялась по койкам, в основном в стационарах, потом вернулась домой тихая и ласковая.
Неожиданно жизнь изменилась, мать и старшая сестра подобрели, Эвелина была счастлива, с ней разговаривали без подковырок и не демонстрировали неприязнь.
Валентина легко поступила в театральное училище, а Эвелина позднее оказалась на журфаке, правда, не на дневном, а на вечернем отделении, но все равно попала в МГУ.
Целых пять лет царило затишье, потом умерла Тоня, Валентина как раз устроилась на работу в театр, а Эву взяли в газету.
Похоронив мать, буквально на следующий день после поминок Тина заявила:
– Нам нет смысла жить вместе.
– Почему? – растерялась Эва. – Вдвоем легче.
– Только не мне, – отрезала старшая, – и потом, к чему чужим людям изображать любовь друг к другу?
– Но я правда тебя люблю! – воскликнула Эва.
– Не верю, как говорил Станиславский, – усмехнулась Тина, – мы же не родные.
– Даже если предположить, что мать меня от любовника родила, то все равно единоутробное родство есть, – возразила Эва.
Тина вспыхнула спичкой:
– Не смей позорить маму.
– Уж не веришь ли ты в историю с подменой младенцев? – мрачно осведомилась младшая.
– Именно так и было, – заорала Тина, – мама и папа были святые люди, воспитавшие подкидыша!
Эва горестно вздохнула, она считала, что идиотская история давно забыта, ведь последние годы три женщины жили вполне мирно, а оказывается-то, дело обстоит по-старому.
– По-хорошему ты не имеешь права ни на что, – взвизнула Тина, – но я интеллигентный человек, поэтому готова разменять квартиру.
Эвелина возмутилась и впервые в жизни отбила удар:
– По документам мы родные сестры, все остальное болтовня и сплетни, следовательно, половина имущества по закону моя, и нечего орать.
Двушку удалось разменять на две комнаты в коммуналках, сестры разъехались врагами. Жизнь Эвелины складывалась не очень удачно, она два раза побывала замужем и в результате осталась одна, детей у нее не случилось, с карьерой тоже не сложилось. Эва оказалась из тех мало кому известных журналисток, которые писали трехстрочные заметки, денег ей платили мало и при любом сокращении первой увольняли ее.