Любовь-морковь и третий лишний

От странности вопроса у няни высохли слезы.

– Нормально, – прошептала она, – он ничего с собой не взял, только вещи, которые ему ваша лучшая подруга, Каролина Карловна, подарила.

Альбина Фелицатовна усмехнулась:

– Похоже, сегодня день откровений, Каролина никогда не была моей подругой, хоть и частенько просиживала тут часами. Женечка дружил с Яковом, братом Каролины, а я, естественно, чтобы не расстраивать супруга, общалась с этой.., гм.., дамой. Меня совершенно не волнует, в каких шмотках вымелся из дома пащенок. Я только спросила: он хорошо одет?

– Ну да, – кивнула Настя, – как обычно, аккуратно, чисто…

– Вот и отлично, – воскликнула Альбина, – ночь стоит темная, авось кто-нибудь на его вещички польстится и прибьет его за них!

Тут Настя окончательно лишилась дара речи, да и кто бы не потерял его, услыхав такое!

– Хотя мерзавцам везет, – спокойно вещала хозяйка, – небось жив-здоров останется, гадости говорить обо мне начнет. Ну да на это наплевать, вот только бы про отца не стал глупости придумывать…

Настя судорожно икнула.

– Что, – прищурилась Альбина, – ты так любила уродца, что никак успокоиться не можешь?

– Как же иначе, – с трудом выдавила из себя нянька, – ведь с пеленок его растила.

– А вот у меня к нему любви нет, – хмыкнула Альбина, – и быть не могло! Да уж! А все она, Ирина Константиновна, ее придумка была, все из-за нее! Еще тогда следовало мне ей отпор дать, да Женечка… Ладно, тебя это не касается. Впрочем, можешь успокоиться. Далеко твое любимое чадушко не уйдет, к Каролине попрет, больше некуда, ни друзей у него, ни приятелей нет. А Каролина всегда поганца обнимала, целовала, подарки таскала! Цирк прямо! Не стони, к сожалению, ублюдок выживет. Езжай домой, неделю отдыхай, ты мне пока не нужна, потом на городскую квартиру приходи, я с дачи съеду.

Настя выполнила приказ, но, когда она пришла на городскую квартиру, Альбина ей заявила:

– Ты уволена!

– За что? – поразилась Настя.

– Я должна объяснять? – прищурилась хозяйка. – Прощай.

Настя пошла по лестнице вниз, оказалась во дворе, и тут с ней случилась истерика. Она стала кричать, сбежались соседи, в конце концов из дома выскочила Ожешко, увела ее к себе, напоила чаем и сказала:

– Приходи в субботу.

– Вы меня не увольняете? – прошептала Настя.

– Нет, конечно, – вздохнула Альбина, – просто ты не правильно поняла мои слова. Я имела в виду, что тебе до выходных приходить не надо.

Глава 24

А спустя неделю Альбина Фелицатовна сказала няньке:

– Больше я в твоих услугах не нуждаюсь.

– Совсем? – понуро спросила Настя, не ожидавшая увольнения.

– Детей у меня малых нет, – прозвучало в ответ.

– Но.., где мне найти работу?

– Это твое дело.

– Хоть рекомендацию дайте, – взмолилась Настя.

– Не вздумай кому-либо рассказывать, что ты у меня работала, – отрезала Ожешко.

– Но почему?

– Я так хочу! – рявкнула Альбина Фелицатовна. – Усекла?

– Понимаете, – попыталась ее урезонить няня, – сейчас без рекомендации никуда не устроиться.

– Не моя это печаль.

– Хорошо, я поняла, но только скажите хоть словечко, – взмолилась Настя, которую не отпускала тревога.

– О чем?

– Павлуша где устроился? Сердце неспокойно.

Альбина Фелицатовна вдруг захихикала.

– Вот поэтому я рекомендаций тебе не дам, совсем с ума сошла, я давно за тобой странности замечала, несешь дурь всякую, в маразм впала. Где же Павлу быть? Дома он, вернее, сейчас на занятиях.

– Как?!

– Совсем плохая, – вздохнула Альбина Фелицатовна, – чему удивляешься?

– Но.., был скандал.., вы.., он.,. – забормотала няня.

– Хватит идиотничать, – оборвала хозяйка няньку, – ничего такого не случилось, тебе все привиделось.

Еще две недели Настя маялась бессонницей, а потом решила все же тайком наведаться вечером во двор Ожешко и попытаться узнать – дома ли Павлик.

Вполне вероятно, что юноша вернулся домой и помирился с Альбиной и теперь они не хотят, чтобы Настя работала у них. Свидетели скандалов, таких, когда выплескивается вся правда, никому не нужны. Настя и не претендовала на возвращение на службу, ей, любившей воспитанника, хотелось просто знать, что с ним все в порядке.

Около одиннадцати вечера Настя подошла к зданию и уставилась на окна квартиры Ожешко. В спальне Альбины горел свет, но в остальных комнатах было темно.

Тревога царапнула няньку за сердце, Павлик никогда не задерживался в городе позже девяти, но сейчас, похоже, бывшая хозяйка сидит одна.