Любовь пирата

Когда все было кончено, гнев его улегся. Тристан освободил Беттину и откатился в сторону, не боясь, что она вновь нападет на него. Но девушка просто лежала на одном месте, как кукла, глядя в потолок, и даже не пошевельнулась, когда Тристан накинул на нее простыню.

— Беттина, почему ты предпочитаешь терпеть боль? Сегодня утром ты испытала величайшее наслаждение, и я с радостью снова подниму тебя до вершины экстаза, — спокойно сказал он.

— У тебя нет прав дарить мне наслаждение, — перебила она, вновь оживая и удивив его своим гневом.

— Только мой муж может сделать это! А ты не мой муж.

— И ты по своей воле отдашься этому графу, когда выйдешь за него?

— Конечно.

— Но ты никогда не видела де Ламбера. Что если возненавидишь его, Беттина?

— Тебя это не касается.

Беттина неожиданно вспомнила разговор с матерью перед отъездом и пожелание Жоссель найти счастье любой ценой. Вдруг граф де Ламбер — холоден и жесток… похож на Тристана?

Нет! Она не должна так думать о будущем муже. Он нужен ей, чтобы помочь отомстить Тристану.

— Ведь я буду брать тебя снова и снова, почему не примириться с судьбой и не взять от нее все лучшее? — мягко спросил Тристан. — Никто не узнает, что ты отдалась мне.

— Я буду знать! — негодующе вскрикнула она. — Оставь меня в покое.

Беттина повернулась спиной к нему и молча заплакала. Сон еще долго не шел к ней. Но и Тристан промучился почти всю ночь и еще затемно потихоньку вышел из каюты.

Глава 16

День близился к полудню, а Тристан невероятным усилием воли подавлял в себе желание пробить парочку голов или, на худой конец, наставить синяков команде — удивленные взгляды и перешептывания матросов, с трудом узнававших безбородого капитана, действовали ему на нервы. Хорошо бы их всех побрить — посмотрим, кто будет смеяться последним.

В таком отвратительном настроении Тристан громко постучал в дверь каюты Жюля. Открыла Мадлен Доде, но тут же со страхом в глазах отпрянула. Угрюмо насупившись, Тристан переступил порог и подошел к Жюлю, сидевшему за столом с чашкой дымящегося черного кофе.

— Какого дьявола ты торчишь здесь, Жюль?

— Пытаюсь убедить старуху, что ты прошлой ночью и пальцем не тронул ее госпожу. Почему проклятая девчонка вопила на все судно?

— Прикажешь сунуть ей в рот кляп? Вряд ли это улучшит ее мнение обо мне, хотя не возьму в толк, почему меня это должно беспокоить, — огрызнулся Тристан и раздраженно обернулся к Мадлен.

— Иди к своей госпоже, найдешь ее такой же живой и здоровой, как вчера. Кроме того, она, должно быть, вполне довольна собой.

Поглядев вслед служанке, он закрыл дверь и молча уставился на друга.

— Черт возьми, Жюль! — взорвался Тристан. — Ты что-то некстати развеселился! — Может, если бы я сбрил твою бороду, это не показалось тебе столь забавным!

— Дело не в бороде, — сквозь хохот выговорил Жюль. — У тебя под глазом здоровенный фонарь!

Тристан, осторожно притронувшись к синяку, поморщился: он совсем забыл о том, как прошлой ночью Беттина его ударила.

— Почему позволяешь девчонке взять верх над тобой? — серьезно спросил Жюль. — Хорошая трепка в два счета поставит ее на место. Мне пришлось запереть вчера служанку, когда девушка начала кричать. Та рвалась к ней на помощь.

— Я справлюсь с девушкой так, как считаю нужным, и, поверь, быстро укрощу ее, а кроме того, я решил еще ненадолго оставить ее у себя, — ухмыльнулся Тристан.

— Что это тебе взбрело в голову? — удивился Жюль.

— Только то, что намерен наслаждаться компанией Беттины Верлен чуть подольше, чем собирался. Прошлой ночью я взял курс на наш остров, — ответил Тристан.

— Но как же насчет выкупа?!

— Не волнуйся, получим, но не сейчас. Графу придется немного подождать. А ты? Можешь честно заверить, что не торопишься возвратиться к своей Маломе?

— Да нет, конечно. Но Беттина и Мадлен считают, что плывут на Сен-Мартен. Что произойдет, когда они узнают обо всем? — покачал головой Жюль.

— Им не обязательно это знать, пока мы не доберемся до дома. Беттина взбесится, конечно, но что она сможет поделать?! — Тристан задумчиво покачал головой. — Кстати, почему бы тебе не объявить обо всем команде? Добыча за последние два года была большой, и они, конечно, не будут возражать, если пока не получат своей доли выкупа.

— Ты наверное, прав, — согласился Жюль. — Им тоже не терпится вернуться к своим женщинам.