Смерть в чужой стране

Брунетти отложил журнал и вернулся к истории болезни, прочтя ее во второй раз. Симптомы были одинаковы, хотя никакого упоминания о том, где и как ребенок вступил в контакт с веществом, которое могло вызвать сыпь, не было. «После пикника с родителями» — вот единственное, что там говорилось. Не было там и записей о лечении, которое получил ребенок в Германии.

Брунетти взял конверт и стал его рассматривать. Марки были погашены круглым штемпелем, внутри которого стояли слова «Военная почта» с субботним числом. Значит, в пятницу или в субботу она отправила ему это по почте, потом попыталась позвонить. Значит, она произнесла не «basta» и не «pasta», a «posta», она хотела обратить его внимание на то, что придет по почте. Что случилось такого, что насторожило ее? Что заставило послать ему эти бумаги?

Он вспомнил одну вещь, которую о Фостере сообщил сержант Вулф: в обязанности Фостера входил контроль за вывозом из госпиталя источников радиоактивного излучения. Он сказал что-то насчет других предметов и веществ, но ни словом не обмолвился о том, что это гадость и куда ее выбрасывают. Конечно, американцы должны об этом знать.

Это может оказаться связующим звеном между двумя смертями, поэтому она и послала ему конверт, даже попыталась позвонить. Тот ребенок был ее пациентом, но потом его у нее отобрали и отослали в Германию, и на этом история болезни кончалась. Он знает фамилию мальчика, а Амброджани, конечно же, сумеет получить доступ к списку всех американцев, живущих на базе, так что нетрудно будет узнать, здесь ли еще родители ребенка. А если нет?

Он поднял трубку и попросил оператора соединить его с майором Амброджани на американской базе в Виченце. Ожидая, пока его соединят, он попытался продумать, как все это можно связать, надеясь, что догадка приведет его к человеку, который всадил иглу в руку доктора Питерс.

Амброджани ответил, назвав свое имя. Он не выказал удивления, когда Брунетти назвал ему себя, а просто слушал и хранил молчание.

— Есть там какие-нибудь успехи? — спросил Брунетти.

— Кажется, они учредили совершенно новую серию тестов на наркотики. Пройти их обязаны все, даже начальник госпиталя. Говорят, ему пришлось войти в мужской туалет и сдать мочу на анализ, пока один из врачей ждал снаружи. Очевидно, на этой неделе более сотни человек сдавали мочу на анализ.

— И каковы же результаты?

— А, пока что никаких. Все образцы отошлют в Германию, в госпиталь, где будут проведены анализы. Результаты придут примерно через месяц.

— А они будут точными? — спросил Брунетти, удивляясь, как это какая-то организация может и хочет доверять анализам, которые пройдут через столько рук и за такой долгий отрезок времени.

— Кажется, здесь в этом уверены. Тех, у кого результат окажется положительный, попросту уволят.

— Кто проходит тесты?

— Исключений нет. Не трогают только тех, кто возвращается с Ближнего Востока.

— Потому что они герои?

— Нет, просто боятся, что у многих из них будут положительные тесты. В той части света наркотики достать так же легко, как во Вьетнаме, и здесь явно боятся, что разразится скандал, если окажется, что все эти герои вернулись с подарками в крови.

— Все еще считается, что это передозировка?

— Только так. Один из моих людей сказал мне, что ее родители даже не хотят приехать, чтобы проводить тело в Америку.

— И что же?

— Тело отослали. Но никто с ним не поехал. Брунетти попытался утешить себя тем, что это не имеет значения. Мертвым безразлично, как с ними обращаются или что думают о них живые. Но все равно было тошно.

— Я хотел бы попросить вас добыть для меня кое-какую информацию, майор.

— Если смогу. С удовольствием.

— Мне нужно узнать, живет ли на базе военнослужащий по фамилии Кейман. — Он назвал слово по буквам. — У него есть сын, девяти лет, который был пациентом доктора Питерс. Мальчика отослали в какой-то госпиталь в Германии, в Ландстул. Мне нужно знать, здесь ли еще его родители, а если здесь, можно ли поговорить с ними.

— И все это неофициально?

— Совершенно.

— А вы можете сказать, в чем дело?

— Я еще не знаю в точности. Она прислала мне копию истории болезни мальчика и статью о ТХВ.

— О чем?

— Токсичные химические вещества. Я не знаю, из чего они состоят или как действуют, но знаю, что от них трудно избавиться, как от радиоактивных отходов. И они обладают коррозионными свойствами. У ребенка была сыпь на руке, вероятно, вызванная соприкосновением с ними.