Белое и черное

Скептицизм Симуры поколебать было трудно.

— Между прочим, куда делся художник Мидзусима? — вспомнил Киндаити Коскэ.

Исчезновение художника странным образом беспокоило частного сыщика.

Несомненно, читатель понял: если автор писем Мидзусима, то он должен знать смысл выражения «белое и черное»! Вот одна из причин, почему Киндаити так хотелось встретиться с ним.

— Кстати, кто-нибудь встречался с журналистом Сассой Тэрухисой из газеты «А»?

— Я с ним говорил, — приподнялся сыщик Эма. — Как вы, сэнсэй, и предполагали, информация ушла на сторону. Более того, она попала к человеку, живущему в Хинодэ.

— Кто же это?

— В корпусе пятнадцать проживает сотрудник отдела этой газеты Хосода Тосидзо. В начале июня Сасса рассказал супругам Хосода о письме и попросил коллегу навести справки. Но учтите, — тут Эма заулыбался, — по слухам, жена этого Хосода — ее зовут Аико — одно время частенько уходила в компании художника. Потом у них там что-то произошло, и отношения резко прервались.

— Вы с этой Аико разговаривали?

— Разумеется, но дело в том, что она о Мидзусиме и слышать ничего не хочет, он явно как-то нехорошо с ней обошелся. А вообще, судя по ее лицу можно смело предполагать, что она ему проговорилась.

Ямакава достал из рабочего стола папку для бумаг и вытащил оттуда те самые шесть писем. На каждом был наклеен ярлычок с порядковым номером.

№ 1 — письмо, полученное Сираи Таданари.

№ 2 — письмо, которое получил Химэно Сабухиро, и которое толкнуло Киёми на попытку самоубийства.

№ 3 — письмо, полученное Судо Тацуо.

№ 4 — обрывки письма, найденные в спальне мадам.

№ 5 — письмо, полученное отцом Тамаки.

№ 6 — «Желудь покатился…» — письмо, содержащее намек о местонахождении тела Судо Тацуо.

— Киндаити-сэнсэй! — заговорил Ямакава.

— Да?

— Письмо номер один по исполнению абсолютно такое же, как и остальные — текст склеен из вырезанных слов, адрес прописан по трафарету. А вот по стилю оно совсем другое.

— Согласен.

— Насколько я понимаю, — осторожно продолжил Ямакава, — вы полагаете, что у него другой автор. Первое письмо было отправлено брату Сираи Сумико с целью разорвать ее помолвку с Окабэ Тайдзо. Это стало известно Мидзусиме — Эма нам сейчас сообщил, что Хосода Аико ему проговорилась. И тогда Мидзусима сам начал рассылать аналогичные письма. Я правильно понял ваш ход мысли?

— Да.

— Но Киндаити-сэнсэй! — засомневался Тодороку. — Мидзусима ведь уже в приличном возрасте, зачем ему заниматься подобными глупостями?

— С ним-то все ясно, — прищелкнул языком сыщик Симура. — Это неудовлетворенный тип. Смотрите, как по всему Хинодэ шарил, а ведь реально ни одной добычи. Вон и с матерью Тамаки та же история вышла — в последний момент все накрылось. Естественно, у него физиологическая неудовлетворенность, а отсюда интерес к сексуальной жизни других, болезненно-постыдное желание калечить им эту жизнь. По-моему, вполне правдоподобно.

— Я согласен с версией Симуры, — подтвердил Киндаити.

— Позвольте, а как же вот это? — Тодороку ткнул пальцем в письмо № 5. — Получается, он сам себя разоблачил?

— Ну, об этом мы уже говорили. В Хинодэ у Мидзусимы слава Дон Жуана, и было бы подозрительно, не появись о нем анонимки. К тому же, один из получателей таких писем уже убит, поэтому следствие могло заинтересоваться автором. Вот почему он так поступил. Письмо номер пять было состряпано уже после убийства.

— И начинается оно не со слов Ladies and Gentlemen, а «слушайте все, слушайте все!» — он ведь к тому времени уже утопил журналы!!! — воскликнул Ямакава.

— Ну хорошо, сэнсэй, а как же последнее? Уж это-то точно не Мидзу…

Киндаити Коскэ встал и отвесил почтительнейший поклон всем присутствующим.

— Сэнсэй, в чем дело? — выразил всеобщее недоумение Ямакава.

В ту же секунду Тодороку изменился в лице и заорал:

— Дьявол!!!

После чего добавил:

— Прошу прощения.

И уперся взглядом в Киндаити в совершенном потрясении:

— Так «желудь покатился» — это вы?

— Ка-ак? — Тут уж в лице изменились все остальные и дружно уставились на Киндаити.

Он, правда, был сильно сконфужен, но ответил:

— Нет-нет, извиняться должен я. Что ж, я не обладаю талантом Мидзусимы. Просто услышал прозвище Судо и воспользовался куплетом из детской песенки, а оказалось, люди мыслят одинаково. Я очень забеспокоился, когда Химэно-кун вызвал у вас подозрение из-за того же куплета.