Белое и черное

— Да. Вот еще газеты с более поздними публикациями, но в них ничего существенного. А я переговорил с ребятами из местного отделения газеты и выяснил: яхта была неисправна. В связи с этим ходили определенные подозрения, не было ли все это подстроено. И не сам ли Хитоцуянаги это подстроил — такие разговоры тоже ходили.

— У них что, было не все гладко в супружеских отношениях?

— Не то, чтоб они не ладили, но по слухам Ёко частенько, ссылаясь на слабое здоровье, уезжала из города и жила безвылазно в Сума, то есть супруги много времени проводили порознь.

— У них есть общие дети?

— В 1942 году родилась девочка, назвали Катико. Единственный ребенок. Вскоре после ее рождения Хитоцуянаги был призван в армию и уже до конца войны не возвращался.

— Если она 1942 года, — прикинул Киндаити, — то ей сейчас по традиционному счету девятнадцать, а в то время было шестнадцать, верно?

— Выходит, так. А что, она тоже как-то замешана в это дело?

— Да нет, я просто так спросил. Что же, значит Хитоцуянаги был под подозрением?

— Да, но ему повезло. Он за три дня до происшествия уехал в Токио, и все его действия в течение этих трех дней установлены точно.

— То есть, алиби у него полное, да?

— Да. В итоге произошедшее признали несчастным случаем, до сих пор так и считается.

— В таком случае, 25 июля этого года Ёко была официально признана умершей?

— Совершенно верно. И поскольку, наконец, все утряслось, в сентябре господин Хитоцуянаги снова женился. Его избранница Сигэко — дочь Ацуми Тосимаса, который заправляет в политических кругах префектуры Хёго.

Это имя было знакомо Киндаити. Ацуми Тосимаса был не просто первым лицом в местных политических кругах — сразу после войны этот человек формально отошел от политической жизни, но до сих пор вел закулисные игры в партии Минминто, где пользовался огромным скрытым влиянием.

— Когда Хитоцуянаги баллотировался еще в первый раз, он сразу же умудрился блестяще преуспеть в предвыборных баталиях. Произошло это благодаря покровительству Ацуми, и, по слухам, именно тогда у него завязались отношения с Сигэко.

— У нее это первый брак?

— Второй, разумеется. Ее первый муж тоже зависел от Ацуми, но сильно пил, поэтому она с ним развелась. Сигэко была у отца вроде личного секретаря, вот они с Хитоцуянаги и встретились.

— А Ёко тоже из этой префектуры?

— Да, дочь крупного землевладельца из Сумы. Закончила школу для девочек в Кобэ, а потом женский колледж в Токио. Так что во время учебы три года жила в Токио. — Уцуги Синсаку, наблюдая за лицом Киндаити, продолжил. — Вышла замуж весной 1941 года. В марте окончила колледж, вернулась в Кобэ, а в апреле состоялась свадьба. На следующий год родилась Катико, а сразу после этого мужа призвали в армию.

— Сколько ей сейчас должно быть?

— Она родилась в 1919 году. Значит, по традиционному счету сорок два, а если точно — сорок лет и несколько месяцев.

Хозяйка «Одуванчика» выглядела на тридцать пять — тридцать восемь. При ее красоте, пожалуй, можно годков пять накинуть.

— Послушайте, сэнсэй, эта Хитоцуянаги Ёко наверняка и есть та самая мадам. Как бы она не изменяла свою внешность, очевидцы по этим фотографиям ее точно признают. Ну что?

— Уцуги-кун! — строго ответил Киндаити. — Об этом никому нельзя проболтаться.

— Понятное дело, сэнсэй! Но все-таки…

— Понимаю. Мы дадим возможность твоей газете сообщить новость раньше других.

Похоже, все предосторожности Хибики Кёскэ пошли прахом…

Белое и черное

В субботу 5 ноября 1960 года газета «Майаса Симбун» в вечернем выпуске поместила сенсационную новость: по делу о тройном убийстве в Хинодэ предполагается пригласить в качестве свидетеля бывшего депутата парламента Хитоцуянаги Тадахико. Сообщение потрясло всех, в том числе и корреспондентов других изданий.

Фотографии, которые привез из Кобэ Уцуги Синсаку, были предъявлены сначала Дзюнко. Она засвидетельствовала, что на них несомненно владелица «Одуванчика», хотя с другой прической и совсем по-другому одета.

Следующей стала Киёми.

При виде фотографий девушка явно испытала настоящий шок. Тем не менее, она слабым голосом подтвердила, что это Катагири Цунэко.

И наконец, снимки с многозначительным видом изучила Кавамура Мацуэ, которая тоже заключила, что на них бесспорно изображена хозяйка ателье.