Братство камня

Диана замолчала, тяжело сглотнула и продолжила:

– Я почти ничего не видела. Человек в маске опрокинул меня на спину, заткнул рот травой и начал раздевать. Я задыхалась, хотела кричать, но… видела только ивы и освещенные окна стоявших вдалеке домиков.

У Дианы перехватило горло, но она вдруг почувствовала невероятное облегчение. Она не думала, что сумеет когда-нибудь рассказать о случившемся. Итальянец рискнул задать вопрос:

– Тот человек, что он с тобой сделал? Он…

– Изнасиловал ли он меня?

Диана устало улыбнулась:

– Нет. В первое мгновение я почувствовала жгучую, как от ожога, боль, а когда подняла глаза, он уже исчез. Я оставалась у реки в состоянии шока. По ногам ручьем текла кровь… Я собрала последние силы и вернулась домой. Промыла рану. Сделала перевязку. К врачу обращаться не стала. И матери ничего не сказала. Рана зарубцевалась. Много позже, изучив анатомический атлас, я поняла, что негодяй со мной сделал.

Диана замолчала. Прошло много лет, но ужасное воспоминание вернулось и снова причиняло жестокую боль. Она яростно пыталась стереть тот кошмар из памяти, но он был с ней каждую минуту, да что там – каждую секунду ее жизни. И она произнесла запретные слова – как будто выплюнула раскаленные добела камешки:

– Нападавший сделал мне обрезание.

Итальянец онемел от потрясения. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он взял себя в руки и спросил:

– Но… как это может быть связано с токамаком? С инструментами?

– Той страшной ночью, – хриплым голосом ответила Диана, – я разглядела только оружие, которое насильник держал рукой в перчатке. – Она толкнула ногой валявшиеся на полу скальпели. – Это был один из этих ножей с рукоятью из резной слоновой кости…

Рассудок Джованни отказывался воспринимать очередную тайну.

– Это… невозможно, – выдохнул он.

– Очень даже возможно! И логично. Давнее нападение определило мою роль в этой истории, пишущейся под знаком каменного круга. Женщина во мне родилась с изначальной рваной раной. Возможно, она же даст нам ключ к расследованию.

Раздавшиеся в дальнем углу зала редкие сухие аплодисменты прервали рассуждения Дианы на полуслове.

67

Вышедший на свет человек был абсолютно безволосым.

Лысая голова под коричневой ушанкой. На лице ни ресниц, ни бровей. Угловатые черты лица. Выступающие надбровные дуги, нос с горбинкой, молочно-белая кожа. Моргая голыми веками, он становился похож на грозного хищника.

– Я восхищен силой вашего воображения. – Незнакомец говорил по-французски. – Но, боюсь, вы не все угадали…

Человек держал в руке автоматический пистолет, черный, с хромированными деталями. У Дианы было много поводов для удивления, но сейчас ее внимание привлек славянский акцент.

– Кто вы? – спросила она.

– Евгений Мавриский. Врач. Психиатр. Биолог. – Он отвесил ей шутливый поклон. – Сотрудник Новосибирского отделения Академии наук.

Русский подошел ближе. Маленький, крепко сбитый, короткошеий, в серой куртке с каракулевым воротником, он напоминал деревянный чурбачок. Маврискому было не меньше шестидесяти, но безбородое лицо выглядело ужасающе безвозрастным.

– Вы работали в парапсихологической лаборатории. – Диана не спрашивала – утверждала.

Мавриский кивнул, блеснув глазами из-под мехового козырька.

– Я руководил подразделением, занимавшимся целителями. Влиянием духа, сознания на физиологию человека. Кое-кто называет это биопсихокинезом.

– Вы тоже были целителем?

– Тогда я обладал более чем ограниченными способностями. Впрочем, как и все мы. В некотором смысле в этом и состояло наше несчастье…

Диана дрожала. В голове бились вопросы.

– Как вам удалось получить настоящую силу?

В этот момент снова раздался хруст стекла, и кто-то произнес низким голосом:

– Не беспокойтесь, Диана, вы заслуживаете исчерпывающих объяснений.

Она сразу узнала человека, вошедшего в круг света: Поль Саше, гипнолог с бульвара Сен-Жермен.

– Как поживаете, юная дама?

Она не поспевала за событиями, но в присутствии здесь этого человека не было ничего удивительного. Саше идеально вписывался в число посвященных: чех, перебежчик, специалист по оккультной стороне человеческого сознания – гипнозу. Она понимала, что именно он опередил ее у Ирен Пандов, наверняка искал Евгения Талиха. Умирающая Ирен сказала ей: «Глаза… Я не смогла бы им противиться…» Она имела в виду неумолимый взгляд гипнолога.