Братство камня

Она знала, что не переживет смерти Люсьена. Этот ребенок был ее последним шансом. Если его не станет, Диана не будет цепляться за жизнь. Сойдет с ума. Умрет.

Внезапно она почувствовала чье-то присутствие и начала вглядываться в темноту мокрыми от слез глазами. Без очков Диана ничего не видела, но была уверена: там кто-то прячется.

Незнакомый голос мягко произнес:

– Я могу кое-что для вас сделать.

11

Диана вытерла глаза рукавом и надела очки. В нескольких метрах от нее кто-то стоял. Она поняла, что незнакомец уже находился в палате, когда она вошла. Диана постаралась взять себя в руки.

Мужчина подошел ближе. Это был настоящий великан, под два метра ростом, в белом халате. Толстую шею венчала крупная голова с седой шевелюрой. Слабый свет из коридора на какой-то миг упал ему на лицо. Оно было багровым, черты расплылись, как у древней статуи, ресницы длинные и загнутые. От него исходило благодушие. Мужчина повторил:

– Я могу кое-что сделать. – Он повернулся к кровати, на которой лежал Люсьен. – Для него.

Голос прозвучал очень мягко и спокойно. Диана расслышала легкий акцент и несколько секунд пыталась справиться с удивлением. Она заметила бейджик с фамилией.

– Вы… вы работаете в больнице?

Мужчина сделал к ней еще один шаг. Несмотря на свою массивность, двигался он совершенно бесшумно.

– Меня зовут Рольф фон Кейн. Я главный анестезиолог берлинской детской больницы «Шарите». Мы с доктором Дагером руководим французско-немецкой исследовательской программой.

Его французский был тягучим и гладким, как обкатанный морем чертов палец. Диана поднялась, придвинула к себе единственный стул и присела на краешек, бросив взгляд в приоткрытую дверь. В коридоре ни души.

– Что… что вы здесь делаете? – спросила она. – Что вы делаете в этой палате?

Немец ответил не сразу. Диане показалось, что он раздумывает, взвешивает каждое слово:

– Сегодня вечером врачи сообщили, что в состоянии вашего сына произошли изменения. Я видел результаты обследований. – Он сделал паузу: – Полагаю, вас предупредили… С точки зрения западной медицины, надежды больше нет.

– Западной медицины?

Диана сразу пожалела о заданном вопросе. Слишком уж стремительно она заглотнула наживку. Немец продолжил:

– Мы можем попробовать другую технику.

– Какую именно?

– Акупунктуру.

– Убирайтесь, – сквозь зубы прошипела Диана. – Я не настолько легковерна. Черт, лучше уйдите сами, пока я вас не вышвырнула.

Анестезиолог стоял неподвижно, выделяясь на фоне стеклянной перегородки, как дольменный камень.

– Я в трудном положении, мадам, – едва слышно произнес он. – У меня нет времени на убеждения. Но у вашего сына времени осталось еще меньше…

Диана уловила в голосе странного немца неподдельное волнение.

Она была потрясена: этот человек первым, без малейшей запинки, без тени снисходительности, назвал Люсьена ее сыном.

– Вы знаете, от чего страдает ваш сын, так ведь?

Диана опустила голову.

– От притоков крови, которые… – помертвевшим голосом произнесла она.

– …перекрывают доступ кислорода в мозг. Все верно. Но что провоцирует приток крови?

– Это следствие удара. Мы попали в аварию. Все дело в гематоме…

– Верно. Но какова глубинная причина? Что за механизм управляет током крови? Какая сила выбрасывает гемоглобин в направлении мозга?

Диана не ответила. Фон Кейн наклонился к ней:

– А что, если я скажу вам, что могу воздействовать на сам этот ток? Что способен уменьшить давление?

Диана решила положить конец этой муке.

– Послушайте… – Она из последних сил старалась сохранять спокойствие. – Вами наверняка движут добрые намерения, но моего сына в этой больнице лечили лучшие врачи. И я не знаю, что еще…

– Эрик Дагер занимается механическими функциями человеческого организма. Я же могу воздействовать на энергию, питающую эти механизмы, и ослабить давление силы, качающей кровь вашего сына и постепенно его убивающей.

– Что за небылицы вы плетете…

– Да выслушайте же меня!

Крик анестезиолога заставил Диану вздрогнуть. Она бросила взгляд в коридор: никого. Этаж никогда еще не выглядел таким пустынным и тихим. Внезапно ее охватил смутный страх. Немец продолжил, понизив голос:

– Когда вы смотрите на реку, то видите воду, пену, водоросли в волнах, но главное остается скрытым от ваших глаз: течение, движение, жизнь водного потока… Кто возьмет на себя смелость утверждать, что человеческое тело функционирует иначе? Кто решится отрицать, что сложной системой кровообращения, сердечной деятельностью и химическими реакциями управляет один-единственный ток: жизненная энергия?