Братство камня

Мужчина понял, что гостья догадалась, и кивнул:

– Обычное дело перед дорогой. Я должен был ехать в Голландию. В Хильверсум. Туда и обратно. Сутки в пути.

– Ясно. Но я смотрела статистику. Двадцать четыре процента несчастных случаев с грузовиками происходит между одиннадцатью вечера и часом ночи из-за того, что человек засыпает за рулем. Но на кольцевом бульваре таких аварий никогда не бывает. Близость столицы пробуждает водителей. Если вы были с…

– Вы что, расследование затеяли? – Вулович перебил Диану, и в его голосе прозвучала агрессия.

– Я просто хочу разобраться. Понять, как вы могли заснуть в полночь сразу после встречи с проституткой, когда вы собирались провести сутки за баранкой.

Вулович задергался. Руки у него затряслись. Диана укротила нервы и резко сменила тему:

– Что вам помогает не спать за рулем?

– Кофе. Мы все возим с собой термосы.

– Вы курите, так ведь?

– Как все.

– Я говорю о травке. Он не ответил.

– Вы никогда не думали, что можете сломаться из-за косяка? – не отступалась Диана. – Заснуть за рулем?

Вулович напрягся, на бычьей шее выступили вены:

– Все водилы употребляют. Иначе не продержишься. У каждого свой рецепт. Ясно?

Он пытался изображать крутого, но на Диану такие приемчики не действовали. Она перегнулась к нему через стол и перешла на «ты».

– Ты-то сам ничего больше не принимаешь?

Он упрямо молчал, и она продолжила «допрос»:

– Амфетамины, коку, героин?

Он посмотрел на нее – расстрелял взглядом стальных, блестящих, как пули, глаз – и лениво ухмыльнулся:

– Ну ясно. Решили меня совсем достать? Вам мало, что я лишился работы, что у меня отняли права и могут посадить. Хотите закатать меня в каталажку прямо сейчас. На много лет.

Диана жестом заставила Вуловича замолчать:

– Я просто ищу правду.

Он взорвался:

– А правду легавые черным по белому записали в протоколе! Я прошел тест на алкоголь. Меня осмотрели в больничке. И ничего не нашли. Я был чист как стекло. Клянусь, что был чист во время аварии!

Он не врал – Диане показали его анализы.

– Ладно, допустим, – согласилась она. – Так почему же ты той ночью уснул за рулем.

– Не знаю. Я ничего не помню.

– Как это так? – вскинулась Диана.

Вулович колебался:

– Клянусь, это правда. Сам ломаю голову… Помню, проехал Отей, а потом как отрезало. А я в тот день ни разу даже не затянулся. Устал, видно, как собака. Что было до столкновения – темный лес…

Диана почувствовала, что ей вот-вот откроется страшная истина, и спросила:

– Твой термос никто не трогал?

– Вы бредите или как?! Кому нужен мой термос?

– Ты с кем-нибудь общался на стоянке?

Парень покачал головой. Он нервничал, и от него все сильнее пахло потом:

– Ничего мы не выяснили, дамочка. Я ничего не помню, черт бы все это побрал! Это был несчастный случай. И хорош копать, даже если мне самому все это непонятно.

Диана подвинула свой стул ближе к Вуловичу. С волос на шею стекала вода, но лицо горело.

– Ты что, и правда не понимаешь, как это для меня важно? Постарайся вспомнить.

Вулович достал из ящика кухонного стола джентльменский набор курильщика травки и начал сворачивать косяк, бросив Диане через губу:

– Дверь у вас за спиной.

Одним молниеносным движением она смахнула все на пол, Вулович вскочил и замахнулся на нее кулаком:

– Поберегись, женщина.

Диана прижала его к стене. Она была выше и в тысячу раз опасней. Хорошо, что все складывается именно так: пусть этот тип вступит с ней в драку, пусть окажется мерзавцем, которого наняли для убийства ее сына. Она отчеканила:

– Слушай меня внимательно, придурок. Девять дней мозг моего сына разрывался, задыхаясь от собственной крови. Девять дней я наблюдала за этими приливами смерти. Сегодня врачи не знают, каким будет Люсьен, когда придет в себя. Возможно, он останется нормальным. Или будет замедленным. Но может превратиться в овощ. Только представь, какая у нас с ним наступит жизнь.

Шофер обмяк, опустил голову. Диана разжала пальцы, и он рухнул на табурет. Она наклонилась к нему и продолжала с тем же угрожающим спокойствием:

– Если думаешь, что перед аварией случилось что-то подозрительное, если у тебя есть хоть малейшее подозрение, самое время расколоться, черт бы тебя побрал.

Парень прошептал, растирая по лицу пот и слезы:

– Не знаю… Ничего я не знаю… Наверно, со мной что-то сделали…