Диана так саданула кулаком по столу, что зазвенела посуда. На них оглядывались.
– Люсьен – главное в моей жизни! – закричала она. – Он – лучшее, что я сделала с тех пор, как научилась принимать решения. Неужели ты всерьез думаешь, что из-за нескольких бокалов шампанского я могла забыть об элементарной предосторожности? И бросила сына на заднее сиденье, как рюкзак?
Шарль сжал пальцами сигару.
– Ты не должна терзать себя, снова и снова возвращаясь к тому страшному дню. Нужно перевернуть страницу и жить дальше. Ты…
– Ладно. – Диана схватила свой плащ. – Я думала, что могу на тебя рассчитывать, но ошиблась. Ничего, найду кого-нибудь в справочнике…
– Его зовут Поль Саше.
Шарль достал визитку и отделанную слоновой костью ручку и записал на обороте карточки адрес.
– Поль очень занятой человек, но, если ты позвонишь ему от моего имени, он сразу тебя примет. Будь осторожна: этот человек – прожженный бабник. Когда он преподавал, то всегда вел себя как вожак стаи: крутил роман с самой красивой девушкой – мнение остальных его не волновало.
Диана не улыбнулась и не поблагодарила – просто сунула карточку в карман и сказала:
– В тот вечер меня смутило кое-что еще.
– О чем ты говоришь?
– О том, что ты поцеловал меня, прощаясь на лестнице.
Шарль недоуменно поднял брови и принялся поглаживать бородку.
– Ах, это… – тихо произнес он. Диана не спускала с него глаз.
– Почему ты меня поцеловал?
– Не знаю… – Всемогущий бизнесмен чувствовал себя неуютно. – Это вышло… само собой.
– Великий психолог Шарль Геликян никогда ничего не делает просто так. Придумай ответ поубедительней.
– Клянусь тебе, в моем поступке не было ничего преднамеренного. – Отчим Дианы нервничал все сильнее. – Все дело в очаровании момента. Ребенок спал у тебя на руках. Ты стояла в темноте – несгибаемая, полная решимости. В тот вечер ты была совсем… другой. Такой свободной. Я просто хотел пожелать тебе удачи, вот и все.
Диана взяла сумку и поднялась.
– Если так, ты правильно поступил. Удача мне явно пригодится.
Диана покинула персидского царя и стремительно пошла к выходу. Ресторан опустел: в полумраке только картины на стенах тускло блестели позолотой и слабо светились исхлестанные дождем окна.
– Диана!
Шарль догнал ее в мраморном холле. Она обернулась.
– Черт возьми, Диана, что ты пытаешься найти? Ты ведь не все мне сказала?
Диана дождалась, когда отчим подойдет ближе, и повторила:
– Я просто хочу знать наверняка. О ремне.
– Нет. – Шарль покачал головой. – Ты решила заново пережить аварию, потому что не веришь, что это была авария.
Диану восхитила проницательность психолога, с легкостью вычислившего ее помыслы.
– Именно так, – подтвердила она. – Думаю, авария как-то связана с убийством Рольфа фон Кейна. Это не случайность. Я убеждена, что все в этом непонятном деле связано с Люсьеном.
– Господи… – присвистнул Шарль.
– И не говори мне, что я сошла с ума.
Шарль побледнел:
– Хочешь сказать, тот несчастный случай на бульваре… был попыткой устранить вас?
– Я собрала не все доказательства.
– Какие именно?
– Не торопи меня.
Диана повернулась, чтобы уйти, но Шарль схватил ее за руку. От волнения он часто моргал ресницами, напоминавшими Диане крылья бабочки.
– Слушай меня внимательно. Мы с тобой знакомы шестнадцать лет. Я никогда не вмешивался ни в твое воспитание, ни в ваши с матерью отношения. Но на сей раз я не буду стоять в стороне и не позволю тебе слететь с катушек. Только не теперь.
Она ответила ему дерзкой улыбкой скверной девчонки.
– Если все, что я рассказала, плод моих фантазий, тебе нечего опасаться.
– Дурочка! Ты, возможно, играешь с огнем и сама того не понимаешь! – выкрикнул Шарль.
Диана почувствовала, что на них смотрят: официанты впервые видели Шарля Геликяна в таком состоянии.
– Ты ведешь себя неразумно. – Шарль заговорил тише. – Даже если допустить – повторяю, допустить! – что ты права, вмешиваться тебе не следует. Это дело полиции.
Он спросил, не дав ей возразить:
– Твои слова о ремне… В отчете эксперта черным по белому написано: он не был пристегнут. Так что же ты…
– Я уверена, что пристегнула Люсьена.
Лицо Шарля потемнело:
– Так что же получается? Это Люсьен?…
– Люсьен крепко спал. Я всю дорогу наблюдала за ним в зеркало.
– Получается, ремень расстегнулся сам собой?