94  

– И как же они отомстили?

Гамбокху решил выложить все до конца и говорил, не дожидаясь перевода. Джованни сформулировал все в одной фразе:

– Вызвали аварию.

– Какую аварию?

Лицо Джованни окаменело.

– Весной семьдесят второго, – тихим голосом произнес он, – каменное кольцо взорвалось. В него попала молния.

В это мгновение Диане показалось, что это ее прошил насквозь электрический разряд. Она была уверена, что главная трагедия случилась в парапсихологической лаборатории, где изучались пограничные состояния, а оказалось, что последний акт был связан с адской машиной. Она спросила:

– Кто-нибудь погиб?

Выслушав ответ монгола, Джованни посерел:

– Он утверждает, что погибло не меньше ста пятидесяти человек. Все рабочие, находившиеся внутри во время взрыва. Я не очень разобрался в терминах. Кажется, плазма выплеснулась из трубы и сожгла их заживо.

Гамбокху все повторял и повторял одно слово – и Диана его узнала.

– Почему он поминает цевенов?

– Все рабочие были цевенами. Последними цевенами, жившими в этих краях.

Итак, оба они оказались правы. Сначала цевенов подавлял режим, но некоторые выжили. Стали оседлыми, работали в колхозах или на ядерных объектах, где их обрекали на смерть. Этнолог продолжил:

– Он говорит, что некоторые из тех, кто выжил, придерживали руками свои кишки, а жены отказывались ухаживать за мужьями, потому что не узнавали их. Умирающие кричали, их челюсти рассыпались как стеклянные. На телах было столько мух, что никто не понимал, где ожоги, а где мерзкие жужжащие твари…

Диана вспомнила о других выживших – тех, кто думал, что избежал опасности. Она не представляла, какие последствия вызывает тритиевое облучение, но точно знала, что происходит с теми, кто был облучен ураном. Уцелевшие жители Хиросимы очень скоро поняли, что само понятие выживания несовместимо с миром атома. У людей стали выпадать волосы, потом начались поносы, рвота, внутренние кровотечения. На следующей стадии появились неизлечимые болезни: рак, лейкемия, опухоли… Рабочих-цевенов наверняка постигла та же судьба. Пострадали от взрыва и женщины: носившие детей рожали монстров-мутантов, другие утратили способность к деторождению.

Диана взглянула на небо. Она не имела права на сострадание, не могла ни рассыпаться на части, ни начать жалеть себя. Нужно было употребить все свои дедуктивные способности и попытаться извлечь пользу из вновь открывшихся фактов. Диана вспомнила о Евгении Талихе: проводя ядерные испытания, он навлек несчастье и смерть на собственный народ. Гениальный ученый, великий цевенский герой стал виновником исчезновения с лица земли своих соплеменников…

Неожиданно ход ее мыслей изменился. Что, если Евгений Талих не участвовал в том роковом испытании и не был виновником аварии? В этом случае он наверняка захотел бы отомстить. У Дианы появилась другая гипотеза. Что, если по какой-то неизвестной ей причине аварию устроили исследователи, работавшие в парапсихологической лаборатории? Возможно, мирный перебежчик Талих превратился в безжалостного мстителя, узнав, что эти люди собираются вернуться на место преступления?

60

Диана проснулась на рассвете. Она оделась, натянула водонепроницаемые брюки и куртку, влезла в непромокаемую накидку и принялась складывать в рюкзак оборудование: галогеновый фонарь, моток веревки, карабин и запасные батареи. Оружия у нее не было – даже ножа. На короткое мгновение ей пришла мысль украсть ружье у монголов, но риск был слишком велик. Диана застегнула рюкзак и вышла навстречу заре.

Ночью все вокруг заиндевело от мороза. Трава стала белой, капли росы сверкали алмазной пылью, на ветках висели хрупкие сталактиты. Все переливалось и блестело, туман легкой тенью окутывал предметы.

Вдалеке угадывалось присутствие оленей. Копыта стучали по льду, шумное дыхание разогревало воздух в мире абсолютного холода. Диана представляла себе невидимых в тумане, невозмутимых серо-белых красавцев, слизывающих соль с валунов, поедающих мох и кору деревьев. Мерно плескалось озеро. Диана вдохнула холодный воздух и оглядела становище: все и вся было окутано сном.

Она нырнула в заросли, стараясь не поломать хрустальные кустики. Метров через сто ей пришлось остановиться. Освобождаясь от сбруи, она ругала себя последними словами за то, что не облегчилась в более комфортных условиях.

Она присела за деревьями, и олени, мгновенно почуявшие соль, шумно потянулись к ней через заиндевевшие ветки. Диана натянула брюки и поспешила прочь, а отойдя на приличное расстояние, покатилась со смеху. Нервный, судорожный смех принес облегчение. Она подтянула лямки рюкзака и отправилась в путь. Добравшись до озера, молодая женщина бросила взгляд вправо: по словам монгольских проводников, там, за склоном холма, находился токамак. Пройти оставалось около двух километров. Диана нырнула под лиственницы и начала восхождение.

  94  
×
×