Отрок. Ближний круг (Часть 7-8)

— И как же полторы сотни стражников столько народу стерегут? — удивился Алексей. — Кругом леса, зашел, и нет тебя.

— Некуда бежать. В вашу сторону страшно — тут колдунья живет, за Горку нельзя — там боярская дружина посечет. Остается идти вдоль Горки, а там проходы между болотами узкие, а в проходах стража. Зимой, конечно, можно и через болота, но след остается, быстро догонят. Некуда бежать.

— М-да, тысячи полторы вполне может быть. — Негромко произнес Алексей и задумался.

Мишка решил, что можно продолжить сбор данных о самом боярине:

— Ты двух ближников назвал — Гунара и Мирона. Еще кого-нибудь знаешь?

— До Мирона еще один был, как звали, не упомню, но его боярин, сказывают, убил. А еще говорят, что у боярина на цепи ученый человек сидит. Кормят хорошо, обихаживают, даже клетка у него на колесах, чтобы в хорошую погоду на улицу вывозить. Но из клетки не выпускают, и цепь с шеи не снимают. Боярин с ним советуется, бывает и подолгу разговаривает. А еще говорят, что у боярина баба есть. Не для утех, а чтобы… ну, боярин, случается, в буйство впадает, так только она его успокоить и может. Ей все прощается. Может кричать на боярина, срамными словами обзывать, даже бить, но все с рук сходит.

— Откуда же ты так много о боярине знаешь, если на Горке не бывал никогда?

— Так Мирон… Он, когда в Крупницу приезжает, обязательно с собой вина привозит и велит мне с ним вместе пить. Говорит, что один не может, а я, хоть и пес, но все же живая душа. А как напьется, начинает всякое рассказывать, и про боярина тоже.

— И что же он про боярина рассказывает?

— Всякое. Что боярина тоска гложет и он с того пьяное зелье делает и почти каждый день его пьет, так, что к вечеру и не узнает никого. Иногда, по пьяному делу в буйство впадает, а иногда в тоску смертную и тогда плачет, да какие-то песни непонятные поет. Случается, что Гунара с Мироном зовет зелье пить. Мирон сказывал, что зелье, как огнем глотку жжет и дуреешь от него быстро. Посидят так втроем, и боярин про всякие чудеса рассказывать начинает: про то, как по небу летал, как в железных колесницах ездил, как караваны разбивал, которые духи через горы водили. А еще про такие горы рассказывает, где серебра, золота и каменьев самоцветных видимо-невидимо, но в руки сокровища не даются. Надо за ними под землю лезть, а там огненные змеи и чудища железные живут.

— Так он такой сильный ведун, что даже у духов караваны отбивал? — неожиданно вмешался Стерв. — Чего ж он тогда нашу боярыню боится?

— Не боится он, просто повздорили. Мирон сказывал, что ей без боярина нашего, все равно, не обойтись, так что, рано или поздно, помирятся.

— В чем не обойтись? — быстро спросил Мишка.

— Не знаю, Мирон не объяснял, а может, и сам не знает.

«Караваны, которые духи через горы водили. Таджикистан или Афган? Сержант, перехватывающий караваны… Погранотряд на границе с Афганистаном? Похоже на то. Но сержант, похоже, не простой — готовит диверсионно-разведывательные группы, сумел выучить картографа. Разведрота или спецназ? Скорее всего, все-таки, разведрота. Ну, железные колесницы и полеты по небу, это понятно, „пьяное зелье“, разумеется, самогон, а вот горы с самоцветами? Не Урал ли? Подземелья с огненными змеями и железными чудовищами, пожалуй, шахты. Отслужил срочную в „горячей точке“ или в „ограниченном контингенте“ и подался на заработки? А может быть, он родом из шахтерского городка? Если так, то там, наверняка помнят времена ГУЛАГа, вот он здесь и воспроизвел аналогичную структуру. Округа, которой „заведует“ Иона… Стоп! Не заведует! Боярин поставил его СМОТРЯЩИМ.

Значит, вернулся сержант домой из „горячей точки“, весь из себя крутой, под землю лезть не захотел, а подался к „браткам“, которые, может быть, эту же шахту или рудник „крышевали“. Возможно, поднялся из рядовых „быков“ в бригадиры или еще как-то карьеру сделал. Руководить он явно умеет и организаторские способности есть. Вроде бы, гипотеза не противоречит известным фактам, но в качестве окончательной, принимать ее подождем. Например, непонятно, как он в Питер к Максиму Леонидовичу попал? „Припекло“ на родине, или лечиться после тяжелого ранения приехал? Впрочем, не важно, главное, что ЗДЕСЬ оказался.

С сержантским кругозором, бандитским опытом организации и бабкиными рассказами о ГУЛАГовском прошлом родного края. Что, кроме концлагеря он ЗДЕСЬ создать мог? Округа, на которой сидел смотрящим Иона — аналог сельскохозяйственных лагерей, снабжавших продовольствием производственные, в том числе, и горнодобывающие. Значит, производство у него спрятано за Горкой.