Расплата кровью

Линли никак не прокомментировал ни его откровенное неверие в силы полиции, ни самонадеянность: похоже, он искренне полагал, что какой-то журналист способен в одиночку раскопать правду,заменив полицию. Тем не менее он отметил, что, судя по реплике Винни, лорд Стинхерст верно определил цель приезда ушлого газетчика.

– Вы говорите, что она была чем-то обеспокоена?

– Она этого не говорила, – честно признал Вин ни. – И вид у нее был ничуть не испуганный.

– Почему она находилась в вашей комнате позапрошлой ночью?

– Она сказала, что слишком взвинчена и не может уснуть. После объяснения с лордом Стинхерстом она ушла в свою комнату. Но ей было как-то не по себе и поэтому пришла ко мне. Поговорить.

– Когда именно?

– Примерно в четверть первого.

– О чем она говорила?

– Сначала о пьесе. Что непременно хочет добиться ее постановки, независимо от намерений Стинхерста. А потом об Алеке Ринтуле. И Роберте Гэбриэле. И Айрин. Она гадко себя чувствовала – из-за Айрин, понимаете. Она… она отчаянно хотела, чтобы ее сестра снова сошлась с Гэбриэлом. Потому и хотела, чтобы Айрин участвовала в этой пьесе. Она думала, если их с Гэбриэлом свести вместе, то потом все наладится само собой. Она сказала, что хочет, чтоб Айрин ее простила, и понимает, что это невозможно. Но более того, мне кажется, она хотела простить себя сама. И не могла этого сделать, пока Гэбриэл и ее сестра были врозь.

Все это звучало вполне правдоподобно и как будто бы откровенно. Однако интуиция подсказывала Линли, что Винни о чем-то умолчал.

– Судя по вашим словам, она прямо-таки святая.

Винни покачал головой:

– Она была далеко не святой. Но она была настоящим другом.

– В какое время Элизабет Ринтул пришла в вашу комнату с ожерельем?

Прежде, чем ответить, Винни стряхнул снег с крыши «морриса».

– Вскоре после прихода Джой. Я… Джой не хотела с ней разговаривать. Опасалась, что начнется очередная ссора из-за пьесы. Поэтому я не впустил Элизабет внутрь, только приоткрыл дверь; комнату она видеть не могла. Но поскольку я не пригласил ее войти она, естественно, решила, что Джой лежит в моей постели. Это в ее духе. Элизабет не в состоянии постичь, что мужчина и женщина могут быть просто друзьями. Для нее беседа с мужчиной – это прелюдия к более близким контактам. По-моему, это довольно печально.

– Когда Джой покинула вашу комнату?

– Незадолго до часа.

– Кто-нибудь видел, как она уходила?

– Поблизости никого не было. Не думаю, чтобы ее кто-то видел, если только Элизабет не подглядывала из-за своей двери. Или, может, Гэбриэл. Моя комната как раз между их.

– Вы проводили Джой до ее комнаты?

– Нет. А что?

– Тогда она могла не сразу пойти к себе. Вы же сказали, что ей не спалось.

– А куда еще она могла пойти? А, на встречу с кем-то. Нет. Никто из приехавших ее не интересовал.

– Если, как вы говорите, Джой Синклер была просто вашим другом, как вы можете быть уверены что с кем-то другим ее не связывало нечто более тесного, чем дружба? С одним из присутствовавших здесь в эти выходные мужчин? Или, возможно, с одной из женщин?

При втором предположении лицо Винни затуманилось. Он моргнул и отвел взгляд.

– Мы друг другу не лгали, инспектор. Она знала все про меня. Я все – про нее. Она наверняка сказала бы мне, если… – Умолкнув, он вздохнул и устало потер лоб тыльной стороной руки, обтянутой перчаткой. – Я могу ехать? О чем еще говорить? Джой была моим другом. А теперь она умерла. – Винни говорил так, будто между этими двумя мыслями была связь.

Линли невольно заподозрил, что, возможно, так оно и есть. Подумав, что неплохо бы разобраться в отношениях этого человека и Джой Синклер, он сменил тему:

– Что вы можете сказать о некоем Джоне Дэрроу?

Винни опустил руку.

– Дэрроу? – тупо переспросил он. – Ничего. А я должен его знать?

– Джой знала. Это очевидно. Айрин сказала, что она даже упомянула о нем за ужином, возможно, в связи со своей новой книгой. Что вы можете об этом сказать?

Линли наблюдал за лицом Винни, ожидая, что он вот-вот вспомнит, ведь он уверял, что Джой якобы ничего от него не скрывала.

– Ничего. – Он и сам растерялся при таком явном противоречии с тем, что он говорил до этого. – Она не говорила о своей работе. Ничего такого.

– Ясно. – Линли задумчиво кивнул. Газетчик слегка потоптался. Перекинул ключи из одной руки в другую. – Джой носила в сумочке магнитофон. Вы знали об этом?