Войны начинают неудачники

Артем плюхнулся на сиденье и сделал ручкой:

– Надеюсь, ребята, что когда-нибудь вам будет так же хорошо, как мне.

Зубы полицейских скрипнули, заглушая звук двигателя, Лана обворожительно улыбнулась, и «Мустанг» сорвался с места.

– Спасибо, – поблагодарил девушку Артем. – Ты не представляешь, как вовремя появилась.

– Представляю. – Лана поворачивала, почти не сбавляя скорости, явно торопясь уехать подальше от полицейских. – Тайный Город не любит светиться. Что ты натворил?

– Я был слишком грязен и подозрителен.

– От тебя воняет Лабиринтом, – девушка демонстративно наморщила носик. – Тебе есть где помыться?

– Нет.

– Ты бомж? Или набиваешься в гости?

В гости к Лане Артем набился бы с удовольствием.

– Меня ищут.

– Значит, набиваешься. Тогда почему не нашел меня в клубе? Ты обещал.

– Потому что нашли меня.

– Но ты сбежал.

– Ага.

– От кого?

– От людов.

– Ого.

«Мустанг» остановился в маленьком переулке, и Лана повернулась к Артему. Белая ткань блузки натянулась, плотно облегая ее грудь, яркие губы изогнулись в полуулыбке.

– Ты такой крутой?

– Нет, просто они меня разочаровали.

– Достойный ответ, – прищурилась Лана. – Недавно в Тайном Городе?

– Почему ты так решила?

– Великий Дом не может разочаровать, Артем. Он может вызывать уважение или страх, а бахвальство и пренебрежение стоят очень дорого.

– Насколько?

Небрежная поза Ланы была необычайно обольстительной, полуобнаженная грудь под тонкой блузкой, стройные ножки, полные, чуть приоткрытые губы и огромные глаза. Волшебные, манящие глаза, обещающие, зовущие, заставляющие забыть обо всем на свете… Артем подался вперед и впился в губы девушки. Мягкие, ласковые губы, слегка горьковатые на вкус и становящиеся все горче и горче с каждым мгновением страстного поцелуя. Что-то тут было не так, Артем ощущал, как нечто неведомое обволакивает его мозг, проникает все глубже в его душу, получает власть. Он чувствовал, что слабеет, и не находил сил прервать этот страстный, ядовитый поцелуй. Напротив, он прижимал к себе девушку все крепче и крепче, словно торопясь подпасть под ее чары, и наслаждался порочной сладостью поражения.

Мозг Артема был надежно защищен, поняв это, Лана, фея Зеленого Дома, применила старинное, исключительно женское заклинание «поцелуй русалки», овладела его чувствами, подчинила себе и теперь готовилась узнать всю интересующую ее информацию.

Артем откинулся на сиденье, продолжая переживать горький вкус поцелуя феи. Сейчас он жаждал лишь одного – еще одного упоительного, самоубийственного поцелуя. Он снова потянулся к девушке, но тонкая рука мягко вернула его в кресло.

– Нам надо поговорить, Артем, – улыбнулась Лана, стирая с губ остатки помады. – Почему за тобой охотятся Красные Шапки и Зеленый Дом?

Тихий голос в глубине защищенного навами мозга пытался подсказать Артему, что отвечать на вопрос не следует, но чувства требовали рассказать обольстительнице все.

– Им нужна моя добыча.

– Которую ты украл у Красных Шапок?

– Да.

– А они украли у чудов?

– Да.

Лана помолчала, видимо обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос:

– Что это?

– Карфагенский Амулет.

– Упс! – не обращая внимания на Артема, Лана тихонько выругалась.

– Он у тебя?

– Нет.

Артем снова потянулся к девушке и снова был остановлен.

– Ты его спрятал?

– Да.

– Зачем Амулет Красным Шапкам? Источник им не по зубам.

– Они работают на Вестника.

– Так вот в чем дело. – Лана нервно пригладила волосы. – Вестник жив?

– Да.

– Чтоб меня моряны растерзали, значит, Всеслава обманула Зеленый Дом!

Это в голове у феи не укладывалось. Карфагенский Амулет в руках мальчишки-чела, Вестник жив, королева предала свой народ, смута в Тайном Городе нарастает, и только она, Лана, фея Зеленого Дома, может решить… Или не может? Девушка посмотрела на преданно глядящего на нее Артема:

– Вестник выступил против Великих Домов?

Это был сложный вопрос, и Артему пришлось напрячься и вспомнить все, что он слышал за последнее время:

– Вестник идет к большой войне, он не понимает, что она станет последней для этого мира. Он мыслит только насилием. Он опоздал.

– На кого ты работаешь, чел? – тихо спросила фея, уже не сомневаясь в ответе.

– На Сантьягу.

* * *

В неволе

Москва, 28 июля, среда, 07.24