Командор войны

— Понятно, — протянул князь. — Но ты же понимаешь, что официально мы не можем ничего сделать. Строительство Аркана Желаний не более чем твои подозрения.

— Есть жертвы.

— Ты сумеешь доказать причастность к ним Богдана?

— Нет.

— Значит, и говорить не о чем.

Сантьяга помолчал.

— Если постараться, я смогу взять его на Престоле Силы, во время принесения последней жертвы. Тогда его причастность к строительству запрещенного Аркана будет очевидной, и мы сможем его прижать.

— Ты будешь требовать его смерти?

— Мы имеем на это право, — пожал плечами комиссар.

— Имеем, — согласился князь, — но попробуй спрогнозировать дальнейшее развитие событий.

Сантьяга задумался:

— Орден, безусловно, не захочет терять одного из лучших магов и постарается сгладить ситуацию.

— Верно, а учитывая наши прохладные отношения с Великим Домом Людь, зеленые наверняка не поддержат требование смерти командора.

— То есть мы сдадимся?

— Орден накажет Богдана, но не столь сурово. В конце концов речь идет о челах. Максимум, чего мы сможем добиться, — отлучение от гвардии, лишение титула командора войны, запрет на занятие магией.

— Они его вернут через год или два.

— Совершенно верно.

— А я намерен его убить, — жестко проронил Сантьяга.

— Почему? — немного удивленно поинтересовался князь. Обычно комиссар был более сдержан.

— Потому что я хочу выяснить, откуда командор узнал технологию Аркана.

На этот раз повелитель Темного Двора молчал гораздо дольше. Он тщательно обдумывал слова своего комиссара:

— Ле Ста сам все расскажет на следствии.

— А если нет? Вы же знаете, насколько упрямы чуды.

Пауза.

— Он мог вскрыть книгу запрещенных заклинаний.

— Орден ведет себя слишком безмятежно, они явно не в курсе происходящего, — покачал головой Сантьяга. — Вскрытие книги пахнет войной, и великий магистр не станет прикрывать рыцаря. Даже командора.

Снова небольшая пауза.

— Значит, ты думаешь, что Богдан узнал технологию Аркана Желаний не из книги запрещенных заклинаний?

Это было невозможно. Со времени подписания Китайгородской конвенции все сведения о технологиях запрещенных арканов были изъяты из архивов и помещены в специальные книги. За этим следили очень жестко, поэтому интерес Сантьяги был вполне оправдан.

— Я хочу выяснить, откуда командор ле Ста узнал технологию запрещенного заклинания, — повторил Сантьяга.

— Но при чем здесь его смерть?

Комиссар снова пристроился на краешке столешницы:

— Мне кажется, что Богдана подставляют. Слишком эта ситуация нереальна, я не верю, что она возникла случайно, сама по себе. Мне кажется, что кто-то хочет поиграть с нами и нам предлагают убить командора ле Ста.

— Это может оказаться гамбитом: нам отдают его, чтобы тут же перейти в нападение, — глухо произнес князь.

— Понимаю, — согласился Сантьяга, — но не вижу других шагов.

— Ты уже принял решение.

— Практически да. Я сделаю то, что от меня хотят, — убью Богдана ради того, чтобы игра продолжилась.

— Темный Двор могут обвинить в преследовании командора войны.

— Именно поэтому я хотел бы действовать как частное лицо.

— Ты все предусмотрел?

— Я старался.

— Считай себя в отпуске до конца недели. Что тебе нужно еще?

— Пусть кто-нибудь из советников даст упреждающее интервью в «Тиградком», насчет недопустимости употребления запрещенных заклинаний и нашего безукоризненного выполнения Китайгородской конвенции. Надо подготовить общественное мнение к возможной напряженности.

— Хорошо. Мы проведем кампанию в прессе.

— Я подключу к делу «ласвегасов» и наемников. — Сантьяга поправил галстук. — Не волнуйтесь, князь. Темный Двор останется в стороне.

Комиссар поднялся и сделал пару шагов куда-то в темноту кабинета, но короткий вопрос князя остановил его:

— Сантьяга, с какой целью ле Ста строит Аркан?

— Что?

— С какой целью командор войны строит Аркан Желаний? — повторил повелитель Темного Двора. — Чего он хочет?

— Я не думал об этом, — признался Сантьяга. — Да и мало ли может быть желаний у рыцаря?

— У командоров войны обычно мало нереализованных желаний.

— Мы желаем, следовательно, мы существуем. Всегда может появиться нечто такое, что недостижимо обычными способами.