Наложницы ненависти

— Нет.

— Большинство чудов тоже, — улыбнулась метаморф. — Мимо Замка периодически проезжали грузовики, на которых комиссар латиницей писал отдельные слова на навском, маскируя их под иностранные рекламные надписи: мало кто обращает внимание на подобные тексты. Мне оставалось только встать у окна в определенное время и читать приказы. Все очень просто.

— То есть я тебе едва не помешала? — протянула Яна.

— Зато активность твоих друзей помогла мне избавиться от трех литров «стима», — безмятежно продолжила Анна. — План предусматривал, что я принесу в жертву всю оставшуюся армию, но вот с запасами Золотого Корня мы едва не просчитались: я думала, что он закончится задолго до церемонии, но де Сент-Каре оказался весьма бережлив.

— Это ты сделала так, чтобы лаборатория не заработала?

— Нет. Она на самом деле не могла заработать: во время боя в «ЦентрМедПереработке» Сантьяга поместил Монастырева в глубокую кому, а все его записи уничтожил.

— И что с ним стало? — осведомилась Яна.

— И лабораторию, и Монастырева уничтожили четырехрукие в присутствии представителей всех Великих Домов, — буркнул Артем. — Семья Хван вернула себе монополию на производство Золотого Корня.

— Но нас это не волнует. — Кортес поцеловал Яну в шею. — С нашими запасами «стима» мы можем плевать на любую монополию.

Девушка улыбнулась:

— Надо будет пригласить Захара в «Ящеррицу».

— И Ортегу, — вставил Артем. — Он, кажется, обиделся на меня.

— И Анну, — невинно добавила Инга.

Метаморф покосилась на Рыжую, но промолчала.

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.

Москва, Ленинградский проспект, 5 августа, воскресенье, 17:00

— Люды потеряли четырех жриц Зеленого Дома, сильно пострадала дружина Дочерей Журавля, общая численность боевых магов снижена на двадцать пять процентов. — Сантьяга, устроившийся, по обыкновению, на краешке стола, монотонно пересказывал подготовленный аналитиками отчет. — Внушительно потрепаны и обычные войска Зеленого Дома, потери в дружинах доменов достигают тридцати процентов.

— Моряны? — спросил один из советников.

— Пострадали в основном белые оборотни. Часть из них была на стенах во время штурма, некоторые погибли в Павильоне Обманщиц. Черные моряны сумели сохраниться лучше. В целом мы оцениваем потери этой семьи в десять процентов.

— Недоработка, — посетовал другой советник.

— Мы не стремились к геноциду. — Сантьяга невозмутимо поправил галстук и продолжил: — Потери Ордена приличнее. Из сорока рыцарей командоров войны чуды потеряли двадцать восемь. Гвардия уменьшилась почти наполовину. Ложа Горностаев потеряла четверть рыцарей, Драконы и Саламандры по трети, ложа Мечей, можно скачать отделалась легким испугом. К тому же репутация нового великого магистра подмочена участием в мятеже и устранением Леонарда де Сент-Каре, так что в ближайшее время Францу потребуются колоссальные усилия на внутреннем фронте.

— Ближайшее время — это сколько? — поинтересовался князь.

— Чтобы окончательно убедить своих подданных в том, что он по праву занимает трон, де Гиру придется потратить не менее десяти-пятнадцати лет, — тут же ответил комиссар.

— А чтобы вывести Орден на прежний уровень могущества?

— Не менее тридцати-сорока лет…

— Через сорок лет Францу будет около ста пятидесяти, — быстро подсчитал советник. — Прилично, по меркам чудов.

— Совершенно верно, — улыбнулся Сантьяга. — Так что этот умный, талантливый, смелый и решительный рыцарь, который мог бы стать величайшим правителем в истории Чуди и доставить нам массу неприятностей, растратит способности на то, чтобы сохранить за своим домом понятие «великий». И первые его шаги мне нравятся.

— А что он сделал?

— Великий магистр де Гир отменил семье Хван вассальную присягу, заменив ее вассальным договором.

— В чем разница? — не понял советник.

— Присяга обязывает хванов подчиняться любому решению Ордена, а договор нет.

— Чуды начинают понимать, что дружба лучше диктатуры, — проскрипел князь. — Наконец-то.

— Может, предложим подписать такую же бумажку шасам? — мечтательно вздохнул Сантьяга. — А то Торговая Гильдия пытается стрясти с нас компенсацию за то, что мы слишком поздно вступили в войну. Они твердят, что, если бы мы поддержали людов раньше, убытки оказались бы значительно ниже.