Наложницы ненависти

«Это игра!»

— Я чувствую, как твоя воля покоряет меня, — прошептала девушка. — Как крепнет твоя решимость.

— Какая решимость?

— Ты хочешь познать власть.

— Да.

— Познать меня. Ведь я в твоей власти, Гюнтер. Я — твоя власть.

— Ведьма! — Крепкая рука Шайне сдавила горло Вероники, но в золотых глазах пленницы не было места страху, только страсть. — Ведьма!

— Познай свою власть надо мной, мастер войны!

Глава 4

«Полицейский произвол в отношении крупного ученого! Администрация Третьяковской галереи подтвердила информацию о том, что сегодня ночью был арестован Давид Давидович Пьянтриковский, специалист с мировым именем, выдающийся знаток западноевропейских тростей и зонтиков XIX в. Подробности пока не оглашаются, но мы будем следить за развитием скандала вокруг знаменитого деятеля Российской культуры…»

НТВ

«Пресс-служба Великого Дома Чудь опровергла появившиеся в Тайном Городе слухи о смещении Франца де Гира с поста капитана гвардии. Эти провокационные сообщения призваны поколебать единство Ордена, но они не достигнут своей цели…»

«Тиградком»

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь.

Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 18:03

«Ненависть пылает пожаром, зарево которого наводит ужас на врага. Ненависть — это сила. Это откровенная сила, сметающая все на своем пути. Вот только не в каждой битве победу празднует сильнейший. Смысл философии Кадаф — в умении управлять пожаром ненависти. Не дать ему погаснуть в неблагоприятных обстоятельствах и стремительно раздуть в нужный момент. Благословен и проклят тот, чья ненависть пылает неугасимым пламенем. Но трижды благословен и проклят тот, чья ненависть побеждает!»

ВТОРОЕ ОТКРОВЕНИЕ АЗАГ-ТОТА.

— Ты будешь присутствовать во время обряда? — негромко спросила Вероника.

Она закончила вычерчивать на полу причудливые символы и, бросив кисточку в чашу с багровой краской, вытирала руки. В углах небольшой комнаты курились благовония, а к одной из стен был прибит разорванный трупик жертвенного ястреба — именно его кровь стала основой для краски ведьмы.

— Я обязан присутствовать, — усмехнулся Гюнтер.

— Ты все еще не доверяешь мне? — В голосе девушки не было гнева, только легкая обида. — Разве я не доказала искренность своего желания сотрудничать с Орденом? Я отдаю вам самое ценное, что есть у Азаг-Тота, — его наложниц.

— Еще не отдала, — уточнил Шайне.

— Вы будете знать их после того, как я завершу обряд.

— Вот тогда мы и поверим в твою искренность.

Вероника поджала губы, затем улыбнулась:

— Хорошо. Давай табличку.

Гюнтер протянул один из двух бронзовых прямоугольников, найденных у ведьмы во время обыска.

— И «стим».

Девушка разломила ампулу, осторожно смочила бесцветной жидкостью поверхность таблички и бережно поместила ее в центр начертанных правильным кругом символов. Вторую ампулу она, не распечатывая, положила рядом.

— Сколько времени займет обряд? — Шайне посмотрел на часы. — Через час я должен быть у великого магистра.

— Ты успеешь.

Вероника сбросила на пол легкий халат и заняла место жреца. Церемония, к которой она готовилась, не требовала от ведьмы полного обнажения, но девушка знала, что это понравится Гюнтеру, и сочла необходимым доставить мастеру войны небольшое удовольствие. Помимо собственно обряда, девушка планировала провести еще одно мероприятие, эксклюзивно для Шайне, и в целях его успешного завершения Веронике требовалось вывести Гюнтера из равновесия.

Это удалось. Ведьма услышала, как потяжелело дыхание мастера войны, и поняла, что жадный взгляд Шайне ощупывает каждую черточку ее совершенного тела. Сейчас — только взгляд, но совсем недавно руки Гюнтера смело путешествовали по чарующим изгибам Вероники, а его стоны могли разбудить мертвого. Ведьма знала, как доставить любовнику наивысшее блаженство, и не сомневалась, что мастер войны хорошо запомнил проведенное с ней время.

— Надеюсь, ты не будешь против, если я прочту заклинание на азаме? — не оборачиваясь, спросила девушка.

Немногие жители Тайного Города могли похвастаться знанием древнего языка гиперборейцев. Шайне откашлялся:

— Ведь этого требует обряд?